Тут, мягко, неслышно выступая, вошел Шахрух.
Не дав сыну переступить порог, Тимур крикнул:
- Заврался?
- О отец! Как это?
- Где мои лошади?
- Но ведь я столько лошадей, столько скота отбил!
- Я про свой табун. Думал отмолчаться?
- Да как бы я смел!
- Я думал, сын смышлен, добычлив, а у сына одно на уме, как отца обхитрить!
- Да ведь он бежал. А от таких стад как уйти в погоню? К тому ж дождь.
- Дождь?
- Ливень.
- Боялся обмочиться?
- Он кинулся...
- Не побоялся дождя.
- Но он же спасался. У него иного пути не было.
- Он злодей, а лих. А вы - как куры. Небось под кожухи попрятались? Уходи. И скажи там, никакой охоты не будет. На что она мне, ваша охота!
- Про охоту я не слыхал.
- Уходи!
Шахрух было пошел, но вернулся.
- Ведь у него была ваша пайцза, отец! Он показал ее караулу...
- Пайцза?
- Десятник караула сам ее читал.
- У Кара-Юсуфа?
- Какая дается вашим проведчикам.
- Где ж он ее получил?
Тимур задумался, вспоминая. Их всего было дано в верные руки менее ста. Все наперечет, все надежны. Никто среди проведчиков не попадался Кара-Юсуфу, не мог предать. Было б страшно, если б и среди проведчиков оказались предатели.
И опять остался один среди светильников.
Велел гасить светильники, ожидая от темноты облегчения. Но тьма оказалась нестерпимей света. Приказал снова зажечь огни.
Так досадовал всю ночь. Только перед рассветом тяжело заснул и проспал первую молитву.
8
Днем Тимуру сказали, что прибыли люди от мамлюкского султана Фараджа.
Тимур встрепенулся.
- Послы?
И подумал: "Это он задумал отвратить меня от Дамаска".
- Может, и послы, но одеты в простые бурнусы и каравана с ними нет.
- А вы их сперва поразведайте. Спеху нет.
- Каирские наши проведчики их не опознали.
- Ну и поразведайте. Получше, поприглядчивей.
Тимур с утра ослабел. Ходил медленно. Молчал, когда спрашивали, не слушал собеседников. Переспрашивал, чтобы понять, о чем ему говорят, но весть о послах его оживила. Может быть, захотел узнать пожелания мамлюков или сам послать письмо их султану.
К вечеру он вспомнил и спросил про тех послов.
- Навряд ли они послы.
- Да ведь от султана Фараджа.
- Так сказались. Письма при них нет. Говорят, нам, мол, велено поговорить тайно. С глазу на глаз, без свидетелей. Мы, мол, слыхали, он так беседует со своими проведчиками. Один, с глазу на глаз.
- Письма нет. Каирским проведчикам они не знаемы, по одежде простые люди.
- Просятся поскорей их допустить.
- Не к спеху. Сперва оглядите их попристальней, попристальней.
К утру снова прибежали сказать про Фараджевых людей. Ночью после обильной еды они заснули. А особой крепости сон явился у них после питья, когда подслащенной воды хлебнули. Тогда безбоязненно их оглядели, ощупали и у каждого нашли по длинному кинжалу, тяжелому, с желобком в лезвии. Удивились, что желобки внутри сухих лезвий столь влажны. Показали лекарю. Лекарь сразу смекнул: суданский яд. Таким ядом в их лесах стрелы травят. От него львы замертво валятся. Вот каков яд.