Он взглянул на ее скудные записи в книге.
— Не пропускай подробности. Будь повнимательнее. Как отвечает? Как реагирует?.. Что он делал с вещами?
Мэдди сначала сжала руки, но потом развела их в стороны.
— Что ты имеешь в виду?
— Его реакцию. Попытку снять вещи или порвать?
— Нет. О нет. Ничего… ничего такого.
— Совсем никакой реакции?
— Он был… Он с трудом одевался… Я полагаю, из-за этого рассердился. Я помогла ему пристегнуть шпоры.
— Шпоры? — кузен Эдвардс откинулся на спинку кресла. — Зачем ему шпоры, дорогая?
— С сапогами… Я думала… Все джентльмены в городе… Кажется, они всегда носят шпоры?
— Носят? — кузен Эдвардс заворчал. — Мода, не так ли? — Он посмотрел на ее записи. — Брился… Одевался… И ничего? Был спокоен весь день?
— Да. За исключением… Он был немного… — Она подбирала слова. — Беспокойным. Утром он стучал в дверь, но недолго. И не кричал.
Кузен Эдвардс закрыл записную книжку.
— Я полагаю, ты, возможно, начинаешь оказывать некоторое успокаивающее влияние. Немного же осталось от прежнего герцога, такого, каким он попал к нам. Он слишком гордо ведет себя в присутствии леди. Но можно использовать это качество для поощрения самообладания. Приготовь ему одежду на завтра. Посмотрим на его самочувствие и реакцию. Предупреди Ларкина, что мы поедем в одиннадцать.
Утром Мэдди вошла в комнату Жерво, немного склонив голову и сразу отступив в сторону, чтобы Ларкин вышел. Она выбрала одежду и принесла уже давно, надеясь, что Ларкин возьмет вещи в коридоре и оденет Кристиана. После долгой молитвы и медитации она решила, что перешла подлинные границы своей Возможности, отклонилась от божественного направления своего Внутреннего Света. С одной стороны, ей хотелось уйти от его проблем в сторону, но в то же время что-то требовало от нее помогать ему всем, чем возможно. Она полночи молилась, но так и не знала, что делать. Сейчас Мэдди пришла потому, что кузен Эдвардс приказал ей посмотреть, готов ли Жерво для прогулки. В этот момент она не знала, как ей поступать в дальнейшем.
Когда решетка закрылась, Ларкин обернулся:
— Вы хотите дать это ему, мисс? — Он показал на кольцо. Мэдди кивнула.
— Если зажать это кольцо в кулак, — сказал Ларкин, — можно оставить отметину на всю жизнь. А вам — разбить челюсть, как яйцо.
Она молчала.
— Не давайте ему кольцо, — произнес Ларкин и, взяв узел белья и одежды, вышел из камеры.
Мэдди повернулась к Жерво. Он стоял у окна. На нем была серая куртка, пурпурный с золотом жилет, брюки более темного тона и элегантные туфли.
Ларкин закрепил пуговицы, а шейный платок завязал обычным, утилитарный квадратом. Но Жерво выглядел аристократом несмотря ни на что.