А если это мое призвание? Не купить ли нам с Люком парочку лошадей и надел земли? Мы вполне могли бы серьезно заняться коневодством. Устраивали бы у себя показательные выступления, скачки с препятствиями, как Сьюзи…
О черт. Что такое? Пряник вдруг начал как-то странно подскакивать.
Это и есть рысь?
Смотрю на Лулу и Сьюзи — они дружно подпрыгивают в такт своим лошадям.
Как это у них получается?
Я пытаюсь им подражать, но быстро отбиваю себе зад. Ой, ну почему седла делают такими жесткими? Придумали бы подкладочку мягкую, что ли. Была бы я дизайнером седел, делала бы их мягкими, удобными, с меховыми подушечками и с зажимами для бутылок по бокам…
— Переходим на легкий галоп? — кричит Сьюзи через плечо.
Я и охнуть не успеваю, как она бьет Пеп-перу пятками по бокам и несется, как на скачках. И Лулу за ней.
— Пряник, мы никаким галопом не пойдем, — поспешно сообщаю я своему коню. — Мы потихоньку…
Бо— о-о-о-о-о-о-оже мой. Ой, мама моя, Я упаду. Это точно. Сомнений нет.
От страха все тело сжимается, а руки так сильно вцепляются в поводья, что даже болят.
— Бекс, ты как? — кричит Сьюзи.
— Нормально! — кричу я в ответ не своим голосом.
Остановите меня. Мне больше ничего не надо. Ветер хлещет мне в лицо. От ужаса свело желудок.
Ох, смерть пришла. Кончилась моя жизнь. Одно радует: когда об этом напишут в газетах, я прославлюсь.
«Опытная наездница Ребекка Брэндон (урожденная Блумвуд) погибла, галопируя со своими подругами».
Господи. Кажется, поскакал помедленнее. Наконец-то. Мы уже идем рысью… потом быстрым шагом… Неужели останавливаемся? Счастье-то какое.
Чудом разжимаю пальцы.
— Правда, славно прокатились? — спрашивает Сьюзи, разворачивая Пеппера. Ее белокурые волосы выбились из-под шлема, щеки разрумянились. — Ну что, теперь попробуем настоящий галоп?
Настоящий?
Нет уж, дудки. Если Пряник сделает еще хоть шаг, меня стошнит.
— Бекс, а прыгать ты уже умеешь? — продолжает Сьюзи. — Тут по дороге есть два небольших препятствия. Но ты справишься, — подбадривает меня она, — у тебя очень хорошо получается!
Я теряю дар речи.
— Мне нужно подправить… эти, как их… стремена, — лепечу я. — А вы вдвоем езжайте.
Выждав, пока обе скроются из виду, я сползаю на землю. Ноги ватные. Мутит. Чтоб я еще раз села верхом на коня? Да ни в жизнь. Как вообще люди могут считать эту пытку развлечением?
Чтобы унять бешено колотящееся сердце, валюсь на траву. Снимаю шлем, который натер мне уши, и уныло бросаю его рядом.
Сьюзи и Лулу сейчас, наверное, уже за несколько миль отсюда. Скачут себе галопом и беседуют о подгузниках.