В эфире шли активные переговоры, но базу никто не вызывал. Да и чего ее вызывать, если все, кто мог, или уже приехали к начальной школе Потинвиля, или направлялись туда. Джордж Станковски вывез детей из опасной зоны, это я по крайней мере поняла. Пожарная дружина Потинвиля, которой помогали расчеты из округа Стэтлер, тушили загоревшуюся траву. Да и вообще горело только дизельное топливо, растекшееся по негорючему хлорину. В том, что в цистерне хлорин, сомнений уже не было. Не так чтобы хорошо, но могло быть гораздо хуже.
Джордж кликнул меня с автостоянки, хотел знать, все ли у меня в порядке. Тронутая его заботой, я ответила, что да. А через секунду или две Эдди вдруг выругался, злобно.
Все это время я чувствовала себя как-то странно, будто не я, а кто-то другой сидит за диспетчерским пультом, я же наблюдаю за всем со стороны.
В дверях коммуникационного центра возник Мистер Диллон. Стоял, наклонив голову, жалобно скулил. Я подумала, что болит обожженная кожа. Ожоги были и на морде.
Подумала, что кто-то, скорее всего Орв Гарретт, должен отвезти его к ветеринару, когда уляжется вся эта суета. Конечно, придется выдумать какую-то легенду, чтобы объяснить такие ожоги.
— Хочешь попить, большой мальчик? — спросила я, — Готова спорить, что хочешь.
Он вновь завыл, будто говоря, что вода — очень хорошая идея. Я пошла на кухню, взяла его миску, наполнила водой из-под крана. Его когти клацали по линолеуму, так что я знала, что он идет за мной, но повернулась, лишь когда налила ему воды.
— А вот и твоя…
На том я и замолчала: глянула на него и выронила миску из рук, обрызгав ноги. Он дрожал всем телом.., не так, как дрожат от холода: казалось, через него пропускают электрический ток. А из пасти с обеих сторон выступила пена.
«У него бешенство, — подумала я. — Эта тварь заразила Ди бешенством».
Но выглядел он не бешеным, а очень несчастным. Его глаза умоляли помочь ему, вылечить. Действительно, к кому он мог обратиться за помощью, как не к человеку?
— Ди? — Я опустилась на одно колено, протянула к нему руку. Я знаю, мой поступок кажется глупым, опасным, но тогда я думала только об одном: как ему помочь? — Ди, что такое? Что с тобой? Бедненький мой, что с тобой?
Он двинулся ко мне, очень медленно, повизгивая и дрожа. И когда оказался совсем рядом, я увидела ужасное: ожоги на морде курились тоненькими струйками дыма. Дым поднимался и над ожогами на теле, шел из уголков глаз. Я увидела, как глаза его начали светлеть, словно изнутри их заполнял туман.