***
Док замечает взгляд Нюхача и старается не показывать виду, как ему херово. Грязная вода булькает в желудке, кишечник скручивает. Ему представляется, что движется он со скоростью пять миль в час, такой густой и противный воздух. По какой-то причине его голова весит тридцать или сорок фунтов, и это хуже всего; даже интересно, сможет ли он остановить революцию, начинающуюся в его внутренностях. Плотность воздуха все усиливается, а потом — бум, словно исчезает, и его голова, воздух ее больше не поддерживает, превращается в сверхтяжелый шар для боулинга, который так и норовит упасть на грудь. Оглушающее рычание доносится из леса, и Док с трудом подавляет рвотный рефлекс. Краем глаза он видит, как Нюхач достает пистолет, чувствует, что должен сделать то же самое, но вспоминает Дейзи Темперли, и это воспоминание парализует его волю.
Будучи резидентом в университетской больнице Урбаны, Док провел, разумеется, под контролем опытных специалистов, около сотни различных операций и ничуть не реже был ассистентом. До появления в операционной Дейзи Темперли все они прошли хорошо. Предстояла операция на ноге, сложная, но не угрожающая жизни. Дейзи попала в автоаварию, или с ней произошел несчастный случай, а теперь ее по частям собирали вновь. Она уже перенесла две операции, и эта, связанная с установкой штифта и еще несколькими рутинными мероприятиями, была далеко не последней. Через два часа после начала операции заведующего отделением, который курировал Дока, срочно вызвали в другую операционную. То ли из-за того, что в последние сорок восемь часов он практически не спал, то ли потому, что он уже представлял себе, как мчится по автостраде с Нюхачом, Мышонком и другими своими новыми друзьями, но Док ошибся. Не во время операции — после. Назначая медикаментозное лечение, не правильно рассчитал дозировку, и двумя часами позже Дейзи Темперли умерла. Он мог бы спасти свою карьеру, возможности были, но не стал этого делать. Ему позволили окончить резидентуру, после чего он навсегда ушел из медицины. А в разговоре с Джеком существенно упростил мотивы, побудившие его к этому.
Док больше не может сдерживать ураган, разбушевавшийся в животе. Поворачивает голову и блюет на ходу. Это не первый раз, когда ему приходится расставаться с содержимым желудка, не сбавляя скорости, но самый болезненный и грязный. Вес головы, шара для боулинга, не позволяет вытянуть шею, а потому блевотина покрывает правые плечо и руку. А то, что вылетает изо рта, похоже, отрывается с корнем. Его не удивляет, что в блевотине кровь. Боль в желудке только усиливается.