Звук.., приближающееся позвякивание (это же надо!) шпор, привлекает внимание Уэнделла, и он отрывается от батареек и листов, поднимает голову. Его выпученные глаза широко раскрыты. Окончательно и бесповоротно рассудка Уэнделл, возможно, не потерял, но на данный момент его рассудок определенно повез жену и детей в «Диснейленд». А то, что Уэнделл видит перед собой, ни в коей мере не способствует скорейшему возвращению рассудка.
Когда-то в нашем мире жил прекрасный актер, которого звали Вуди Строуд note 97 (Лили его знала, более того, в конце шестидесятых снялась в фильме «Экспресс правосудия» студии «Америкэн интернешнл»). Человек, который приближается к тому месту, где Уэнделл Грин сидит на земле с трубкой из мятых листов и батарейками «Дюраселл», очень похож на этого актера. На нем вытертые джинсы, синяя рубашка из «шамбре». На шее — платок, на широком кожаном ремне-патронташе с четырьмя десятками поблескивающих патронов — тяжелый револьвер в кожаной же кобуре. Гладко выбритый череп, глубоко посаженные глаза. Через плечо на вязаной ленте — гитара. На другом плече вроде бы попугай. Только двухголовый.
— Нет. Нет, — вырывается у Уэнделла. — Нет. Не вижу. Не.
Вижу. Этого. — Он наклоняет голову и возобновляет попытки вставить батарейки в бумажную трубку.
Тень мужчины падает на Уэнделла, но тот отказывается поднимать голову.
— Привет, незнакомец, — здоровается мужчина.
Уэнделл по-прежнему не поднимает головы.
— Меня зовут Паркус. В этих местах я представляю закон.
Как тебя зовут?
Уэнделл не отвечает, если не принимать за ответ бессвязные звуки, срывающиеся со слюнявых губ.
— Я спросил твое имя.
— Уэн, — отвечает наш давний знакомец (не можем же мы назвать его другом), не поднимая головы. — Уэн. Делл. Гри…
Грин. Я.., я.., я…
— Не торопись. — В голосе Паркуса слышится сочувствие. — Я могу подождать, пока ты соберешься с мыслями.
— Я.., газетный ястреб!
— О? Вот, значит, ты кто? — Паркус нависает над ним, Уэнделл вжимается в податливую стену госпиталя. — Да, это что-то новенькое. Вот что я тебе скажу, я видел ястребов-рыболовов, я видел красноплечих ястребов, я видел серых ястребов, но ты мой первый газетный ястреб.
Уэнделл поднимает голову, быстро-быстро моргает.
Одна голова попугая, сидящего на левом плече Паркуса, говорит:
— Бог — это любовь.
— Пойди оттрахай свою мать, — тут же подает голос вторая голова.
— Все должны искать реку жизни, — первая.
— Пососи мой член, — вторая.
— Мы растем навстречу Богу, — первая.
— Обоссысь, — вторая.
Головы говорят друг за другом, не перебивая, даже тембр голоса и интонации у них одинаковые. Уэнделл еще подается назад и возобновляет прерванное занятие: вставляет батарейки в бумажную трубку, которая в его руке изогнулась, а верхние слои разбухли от пота.