Элли была зла на себя и в то же время заинтригована. Она спросила — может быть, чуть поспешнее, чем ей хотелось бы:
— Так что тогда? Может быть, пари? Я очень люблю заключать пари. — Но, сообразив, что своим энтузиазмом она может завести дело слишком далеко, торопливо добавила: — Если, конечно, все будет в рамках приличий.
Кто-то из зрителей хихикнул, а Равенворт неторопливо заметил, рассматривая толпу в лорнет:
— Какое необычное предложение, не правда ли, Чарльз?
Лорд Барроу, немало раздосадованный тем, что его обожаемая Элли стала вдруг объектом для подобных замечаний, попытался исправить положение:
— Мисс Дирборн пошутила, Джефф. Перестань испытывать наше терпение. Что ты задумал?
Элли возмущало поведение Равенворта. Он держался уверенно и высокомерно, считая, очевидно, что такая манера способна усмирить любую толпу. И действительно, зрители притихли. Элли на какое-то время даже залюбовалась Равенвортом — но лишь до той секунды, пока он не посмотрел на нее своими холодными серыми глазами.
— Можете поверить, вам по силам будет выполнить то, что я потребую.
Элли глубоко вздохнула и сердито уставилась на него.
— В таком случае, сэр, чего же вы хотите?
Равенворт опустил свой лорнет, привязанный к шелковой длинной ленточке, и отчетливо произнес:
— Во-первых, я требую, чтобы вы навсегда отказались от этих страусовых перьев. Во-вторых, открывая свою шкатулку с драгоценностями, вы должны помнить, что в каждом отдельном случае следует ограничиваться только одним каким-нибудь камнем. — Он посмотрел, как она непроизвольно скользнула пальцами по россыпи рубинов и аметистов, щедро усыпавших ее шею, затем покосился на ноги Элли и закончил: — И последнее: прикажите отнести на помойку ваши гадкие туфли. Таковы мои требования. Выполните ли вы их, мы увидим на завтрашнем балу у Томпсонов. Ведь вы приглашены туда, не так ли? Вечер обещает быть грандиозным.
Элли оцепенела, услышав его слова, и ее растерянность, несомненно, доставила Равенворту наслаждение. Дьявольская улыбка тронула его губы. В толпе засмеялись. Смех становился все громче, но Элли была так ошеломлена, что почти не слышала его.
Равенворт учтиво поклонился и уже направился к выходу, когда Элли закричала:
— Что это значит?! Какое отношение имеют мои перья, украшения и туфли к проигрышу в карты?
Равенворт обернулся и сказал все с той же улыбкой, от которой холодно блеснули его серые глаза:
— Я предоставляю вам самой как следует обо всем подумать. Но поверьте, мисс Дирборн, заплатив свой проигрыш, вы доставите всем нам огромное, огромное удовольствие.