Молодой священник стоял на самом краю погрузочной площадки. Холодный ветер развевал его накидку, но священник не обращал на это никакого внимания. Он прощался. Позади — долгие годы учения, впереди — возвращение на полузабытую родину, в Настоящее. Справится ли он со своей священной миссией? Как-то встретят его?
Сопровождающий священника маер Службы жестом показал святому отцу, что его вагонетка времени на подходе. Когда глубокое железное корыто приблизилось, маер ловко усадил в него священника, а на прощание крикнул:
— Голову пригни, святой отец, а то оторвет в тоннеле!
Раскачиваясь, вагонетка ухнула вниз и крохотной точкой исчезла в черной дыре. Путешествие в Настоящее началось.
Полстэлса вони, неудобного сидения на обрезке доски со втянутой в плечи головой, и вот уже путешественник во времени выбрался из своей железной ванны и предстал перед пьяными блюстителями Настоящего. Блюстителей больше интересовали коробки, поэтому один из них смачно дохнул перегаром на печать — чернила, похоже, были ему без надобности, — с грохотом опустил ее на документы пришельца и поскорее направил того к выходу.
Молодой священник узкой тропкой спускался в долину, шагал в сторону заходящего, на этот раз по-настоящему, за горизонт, а не за Стену, солнца. Он улыбался. Счастье душило его. Там, за его плечами, укрытое стеллитом, осталось сытое Будущее, погрязшее в грехе и наслаждениях, осталось время, которому не нужна истинная любовь, остался фантастический мир башен со всеми своими межевиками и генералами, такими умными специалистами и координаторами. Господи, как он их всех обманул! Обвел мудрецов и хитрецов вокруг пальца и сбежал в Настоящее. Пусть теперь ждут его. Им долго придется ждать! Нет, в главном он постарается не подвести их. Может быть, ему даже удастся сделать то, чего они хотят. Но назад они его не заманят. Жить надо в Настоящем. Именно здесь он будет нести любовь Спасителя несчастным и сирым, всем помогать, всех любить, и прекрасней такой жизни быть ничего не может.
Тропинка пошла вниз, вправо, обежала большой круглый валун и вывела священника прямо на автобусную остановку. В основном здесь были рудокопы с характерными смуглыми лицами. Многие из них сидели на корточках.
Замусоренный пятачок остановки рядом с пыльной дорогой. Навес давно содран и утащен, видимо, с целью ремонта крыши какой-нибудь из окрестных лачуг. Изрезанная ругательствами и кличками деревянная скамья. Ржавые прутья, торчащие из утрамбованной глины. И везде — бумажный и прочий сор.
Священник достал из кармана пакетик с носовым платком, распечатал его, вытер лицо, а скомканный пакет неожиданно для себя швырнул прямо на арар. Впрочем, утилизаторов здесь и не имелось.