Я допил свой кофе, закурил сигарету и успокоил себя тем, что в данный момент никакой суд, кроме моего собственного, не задаст мне ни этот, ни какой-либо другой вопрос.
Трамвай тридцать девятого маршрута шел на запад по Зиверингштрассе в Деблинг. Он остановился, чуть не доезжая до Венского леса, отрога Альп, который простирался до самого Дуная.
Киностудия – это не то место, где можно увидеть какие-либо явные признаки производства. Невостребованное оборудование вечно лежит в фургонах, предназначенных для его перевозки. Декорации всегда незавершены, даже когда их уже построили. Но там непременно толчется масса людей, все они исправно получают зарплату, но, кажется, только и делают, что курят сигареты и нянчат чашки с кофе, причем они стоят, потому что их не считают достаточно важными персонами, чтобы предоставить им кресла. Для того, кто настолько глуп, чтобы финансировать такое явно расточительное предприятие, фильм, должно быть, представляется самым дорогим отрезом после китайского шелка. «Уж доктор Либль, – подумал я, – здесь от нетерпения с ума сошел бы».
Остановив человека с папкой в руках, я спросил, как найти управляющего, и он указал мне на маленький офис на первом этаже. Управляющий оказался высоким мужчиной с брюшком, в сиреневом кардигане, волосы у него были крашеные. Он выслушал мое дело, как если бы я просил у него руки его племянницы.
– Вы кто, что-то вроде полицейского? – спросил он, расчесывая ногтем свою буйную бровь. Откуда-то из глубины здания донесся громкий звук трубы, заслышав который он явственно поморщился.
– Детектив, – схитрил я.
– Ну, мы всегда рады сотрудничать с вами по мере возможности. На какую роль, вы сказали, пробовалась эта девушка?
– Я не говорил. Боюсь, я не знаю. Но это было в последние две-три недели.
Он поднял телефонную трубку и нажал на переключатель.
– Вилли? Это я, Отто. Будь хорошим мальчиком, загляни ко мне в кабинет на минутку. – Он положил трубку на рычаг и проверил, в порядке ли его прическа. – Вилли Райхман управляет постановками. Может быть, он сумеет вам помочь.
– Спасибо, – поблагодарил я и предложил ему сигарету.
Он заложил ее за ухо со словами:
– Как вы добры! Я ее выкурю позже.
– Что вы сейчас снимаете? – поинтересовался я, пока мы ждали. Играющий на трубе взял несколько высоких нот, которые явно друг с другом не сочетались.
Отто издал стон и лукаво уставился в потолок.
– Фильм называется «Ангел с трубой», – сказал он, причем энтузиазм в его тоне подозрительно отсутствовал. – Он сейчас уже более или менее закончен, но этот режиссер все любит доводить до совершенства.