Один из фоторепортеров попросил Джорджа попозировать. Джордж должен был встать рядом с обветренным бетонным шпилем на фоне подводной лодки «Илья Погодин». Широко улыбаясь, Лин согласился.
Другой журналист поинтересовался: каково это, ощущать себя героем, фотографии которого красуются на первых полосах газет по всему свету.
— Какой там герой, — сразу же запротестовал Джордж. Он обернулся к подлодке за спиной и показал на офицеров на капитанском мостике и на моряков, выстроившихся на палубе. — Вот они — и в самом деле герои.
2
20 января. Станция Эджуэй
За ночь, в первый раз за последние пять суток, скорость ветра заметно упала. К утру ледяные иголки перестали громко царапать кровлю и стены рубки дальней связи, а в воздухе опять закружились большие и мягкие снежные хлопья. Неистовая буря на самом краю Северной Атлантики начала стихать.
Вскоре после того как часы показывали два часа дня, Гунвальд Ларссон наконец вышел на связь с военной базой армии США в Туле, Гренландия. Американский радист незамедлительно доложил, что эджуэйский проект отложен до конца зимы.
— Нас просили снять вас с ледника. Если установится, как предсказывают, хорошая погода, мы сможем прибыть за вами послезавтра. Вы успеете демонтировать постройки и аппаратуру?
— Вполне, времени достаточно, — сказал Гунвальд, — и ради бога, не тревожьтесь об этом. Как остальные? Они живы?
Американец смутился.
— О, простите... Конечно, откуда вам знать при такой оторванности...
Он прочел две газетные заметки и добавил от себя, что знал.
После пятидневного постоянного напряжения Гунвальд решил устроить праздник. Он закурил трубку и открыл бутылку водки.
Компьютерное послание, переданное из Монтего-Бэй, Ямайка, в Париж, Франция.
Клод, Франц и я прибыли сюда 23 января.
В первый же нас после прибытия нас дважды назвали «людьми невероятными» — таксист и портье в гостинице. Эх, старина, они не знали и половины подробностей.
Все никак не насытимся солнцем. Но даже я немного загорел.
Кажется мне, что я нашел женщину, о которой мечтал. Имя ее Мейджин. Франца завлекла в баре одна сверхсовременная женщина, из тех, что не желают исполнять «стандартные гендерные роли»[17] как это у них зовется. Выражается это, например, в том, что он старается научиться стать невежливым, то есть не открывать перед нею дверь, если она сама хочет ее открыть. Он, бедняга, совсем измучился с ней, и все равно, они чуть ли не дерутся из-за этой самой двери. Но он старательно учится.
Тем временем Клод постоянно появляется на людях в обществе двадцативосьмилетней блондинки, которая жалуется, что Клод строит из себя героя, и издевается над его французским акцентом.