— Зеленый на борту! — крикнул мичман.
Горов приказал впустить в подлодку сжатый воздух и, когда манометры показали отсутствие перепада давления, понял, что лодка полностью герметизирована.
— Давление в лодке! — крикнул офицер, командующий погружением.
Не прошло и минуты, а все подготовительные операции уже были завершены. Палуба обрела должный укос, верх крыла уже был утоплен, а все судно в целом стало невидимым с корабля или самолета.
— Погружение на тридцать метров! — приказал Горов.
О скорости погружения можно было судить по писку компьютера: по мере опускания судна на очередную отметку ЭВМ выдавала извещающую о том звуковую посылку.
— Глубина тридцать метров достигнута, — объявил командующий погружением.
— Положите лодку в дрейф, и так держать.
— Есть так держать.
Как только субмарина зависла на глубине, Горов произнес:
— Мне нужен лейтенант Жуков.
— Жуков по вашему приказанию явился.
— Можете вернуться в рубку управления к картам и схемам. Следите за вахтой.
— Слушаюсь.
Горов вышел из отсека и направился через корму в центр связи.
Тимошенко обернулся на распахнувшуюся дверь и сразу же обратился к вошедшему капитану:
— Требуется разрешение на выдвижение выносной антенны.
— Отставить.
Заморгав от удивления, Тимошенко склонил голову набок и вопросительно поглядел на начальника:
— Слушаюсь?
— Отставить, — для верности повторил приказ Горов. Он оглядел аппаратуру дальней связи, которой густо насыщены были щиты и стойки. Кое-какие навыки в обращении с этим добром у него были, потому что командиров время от времени учили на всяких курсах. По соображениям безопасности и надежности компьютер дальней связи действовал самостоятельно и не подчинялся главной ЭВМ корабля, хотя, естественно, клавиатуры всех вычислительных машин были одинаковы на всем судне. Это значило, что ввод и вывод данных на здешней ЭВМ ничем не отличается от процедур, к которым он прибегал, работая в рубке управления за командным пультом.
— Мне хотелось бы, — сказал Горов, — попользоваться вашим кодером и коммуникационным компьютером.
Тимошенко не шелохнулся. Он замечательно разбирался в технике и, вообще, во многих отношениях мог считаться блестящим молодым человеком. Но он обитал в мире, состоявшем из банков данных, программ, клавиш, ввода-вывода данных и хитроумных приборов и приспособлений — потому он совершенно не умел общаться с людьми, если те не вели себя понятным ему и привычным ему, то есть неким машиноподобным образом.
— Вы меня поняли? — нетерпеливо спросил Горов.
Краснея и смущаясь, приходя в полнейшее замешательство, Тимошенко выдавил из себя: