— Сколько женщин, Бен?
— Наверное, двадцать.
— А дети?
Чейз откинулся на мягкую спинку кресла, втянув голову в плечи, будто желая спрятаться:
— Несколько.
— И что потом?
— Мы попытались открыть решетку, но женщины удерживали ее закрытой с помощью натянутых веревок. Им приказали уйти с дороги, но они не сдвинулись с места. Лейтенант Захария заподозрил, что это, возможно, ловушка, чтобы задержать нас, пока сзади не подоспеют солдаты Конга. Было темно. В туннеле стоял неописуемый смрад — зловонное сочетание запахов пота, мочи и гниющих овощей, причем такой густой, что казалось, его можно потрогать. Лейтенант Захария приказал нам открыть огонь и расчистить путь.
— И вы подчинились?
— Да. Все подчинились.
— А потом, когда туннель был очищен от вьетнамцев, вы попали в засаду, где и заслужили свою медаль за доблесть.
— Да, — подтвердил Чейз.
— Вы ползли через простреливаемое поле почти двести ярдов и тащили на себе раненого сержанта по фамилии Кумз. Получили два неопасных, но болезненных ранения в бедро и лодыжку правой ноги и все-таки продолжали ползти, пока не достигли укрытия. Оставив там Кумза в безопасности, зайдя с фланга противника благодаря тому, что ползли через открытое поле, вы уничтожили восемнадцать коммунистических солдат. Таким образом, своими действиями вы не только спасли сержанта Кумза, но и внесли большой вклад в дело всего вашего подразделения. — Ковел всего лишь повторял слегка измененный текст грамоты, которую Чейз получил по почте от самого президента. Чейз промолчал.
— Вы понимаете, откуда взялся этот героизм, Бен?
— Мы уже говорили об этом. Он продиктован виной, потому что я хотел умереть, подсознательно желая быть убитым.
— Вы согласны с этим анализом или просто думаете, будто я придумал все это, чтобы принизить вашу медаль?
— Я согласен, ведь мне вовсе не нужна медаль.
— Теперь, — сказал Ковел, опуская пальцы, — продолжим наш анализ. Хотя вы надеялись, что вас застрелят, убьют в этой засаде, буквально искали смерти, произошло нечто противоположное. Вы стали национальным героем, и когда узнали, что лейтенант Захария представил вас к награде, у вас случился нервный срыв, в результате которого вы попали в больницу и были, с почетом демобилизованы. Этот срыв — тоже попытка наказать себя, раз уж вам не удалось подставить свое Тело под пули, но и она не удалась. Что же в итоге? Вы представлены к награде, с почетом демобилизованы и слишком сильны, чтобы не оправиться от болезни. Однако бремя вины так и не покинуло вас.
Он замолчал. Чейз тоже ничего не говорил.