— Я назначил его в комиссию по списанию «Як-двенадцатого», — ответил Селезнев, и я с ужасом заметила, что он даже не поинтересовался, о ком я спрашиваю.
— Васенька, родной мой, дружочек мой... — забормотала я. — Давай действительно уедем отсюда!.. Ну что тебе стоит?.. Ну неужели тебе здесь не надоело? Помнишь, ты хотел на Север? Ты же сам хотел на Север, правильно? И я здесь скоро от тоски сдохну...
И тут мы оба увидели, что Лялька повернулась и смотрит на нас, испуганно переводя взгляд с одного на другого.
Вот тут он мне и сказал:
— Возьми себя в руки.
В дверь постучали.
Я машинально поправила волосы и крикнула:
— Да-да! Войдите!.. — И подумала: «Господи, только бы не он... Только бы не он...»
Дверь открылась, и вошли Сергей Николаевич Сахно и Дима Соломенцев. Я чуть не разревелась.
— Сергей Николаевич! — сказал Вася. — С прибытием!..
— Здравия желаю, Василий Григорьевич, — сказал Сахно. — Вот пришли доложиться. Нам сказали, что вы здесь... Доброе утро, Катерина Михайловна.
— Здравствуйте, здравствуйте, Сергей Николаевич... Здравствуй, Димочка! — Я была так рада, что именно они сейчас пришли сюда.
— Потом, потом доложитесь, — улыбнулся Селезнев. — Отдыхайте.
— Что вы?! — махнул рукой Сахно. — Нам еще аэроплан разгружать...
— Одну секундочку! — сказал Дима и вышел вперед. Он очень великосветски улыбнулся, поклонился мне и Селезневу и вдруг вытащил из-за пазухи какое-то маленькое живое существо.
— Лялька! — торжественно проговорил он. — Получи. Доктор, не волнуйтесь! Хомячки — лучшие друзья детей. Василий Григорьевич! Ребенок без хомяка как без рук!..
Лялька тихо повизгивала от восторга. Дима еще раз всем поклонился и отступил к дверям.
— Это страшный человек, Василий Григорьевич, — сказал Сахно и показал на Димку, скромненько стоявшего у него за спиной. — То, что я с ним летаю, нужно квалифицировать как полеты в особо сложных условиях и платить мне надбавку за вредность...
— Вас понял, — рассмеялся Селезнев, подошел к Сахно и Димке, обнял их за плечи и слегка подтолкнул к дверям: — Пошли, друзья.
Они вышли. Через окно я видела, как они направились к стоянке, плотно — плечом к плечу, шагая в ногу, время от времени перебрасываясь словами и чему-то смеясь. В этот момент я поняла, что он сможет без меня прожить. А я без него? Я без него смогу?..
— Мама! — сказала Лялька. — А все-таки как по-твоему, слоны зеленые бывают?
— Бывают... — ничего не понимая, ответила я.
— Вот счастье! — воскликнула Лялька. — У меня остался только один зеленый карандаш!..