И только бельгиец Серж Ришар — прекрасный специалист по тракторам, которому вечно не хватало горючего для трактора, отстал от всех. Он медленно плелся в своем комбинезоне тракториста, весь перепачканный соляркой и тавотом, и зажимал простреленный живот руками. На согнутом локте за ним волочился чей-то карабин, а сквозь грязные пальцы сочилась кровь.
Васильева меняла повязку Тулкуну Таджиеву. Вату, индивидуальные пакеты, йод она доставала из санитарной сумки, которая висела на плече у Лизы.
Лиза стояла к ним спиной. Двумя руками она держала на изготовку пистолет Васильевой. Жесткими и сухими глазами Лиза следила за ходом боя, за каждым движением немцев и была готова в любую секунду защитить Тулкуна и майора Катерину от всего на свете.
По вспаханной и засеянной польской земле навстречу гитлеровским профессионалам шли крестьяне, которых война одела в армейскую форму и дала им в руки оружие...
К центральному шоссе, ведущему к городку, стягивались в сумерках грузовики с солдатами. Осторожно переваливали через проселочные рытвины, выезжали на твердое покрытие добротной, мощенной камнем дороги и уже безбоязненно увеличивали скорость — мчались один за другим, возвращали грязных, усталых солдат с полей к их временным, но таким желанным пристанищам. Из кузовов в вечернее небо летели веселые, разухабистые песни — польские, русские, английские. За гулом моторов, за шумом ветра, за разноязыкими песнями не было слышно ничего. Почти ничего...
Вот только что это?.. А может быть, показалось? Нет, стреляют!
— Стой! Стой!.. Заткнитесь!..
— Молчать! Прекратить шум!.. Стоять!
— Выключить двигатели!..
Грузовики стали притормаживать, моторы стихли, песни оборвались. И в наступившей тишине явственно проступил шум недалекого боя — бил короткими очередями ручной пулемет Дегтярева, ухали разрывы гранат, лупили где-то из автоматов, карабинов!..
— Разворачивайся, пся крев!
— На третьем пахотном участке!..
— Где это, где?!
— За мной! Всем машинам — за мной! Ванька! Марш в кабину!..
Взревели двигатели грузовиков, и кто из шоферов посмелее — прямо пошли через поле, кто поосторожнее — стали выбираться на проселок.
— В штаб! В штаб сообщите! Третий пахотный участок! Третий пахотный!.. Одна машина идет в штаб! Всем пересесть в другие машины!
— Быстрей! Люди гибнут, не слышишь? Быстрей!
И помчались несколько грузовиков с солдатами туда, где чернела вдалеке кромка леса, где в уже почти темное небо еще более темным силуэтом впечатывалась небольшая возвышенность...
... Тишина на третьем пахотном участке... Тишина. Нет больше никакого боя. Кончился он три минуты тому назад. Кончился.