Сверху донесся крик, голос был Конфеткин.
– Может, нас туда заманивают.
Наверху что-то упало. Звук падающего тела. Белинда схватила меня за руку. Я спросил:
– Думаешь, это ловушка?
– Гаррет!
– Ладно. Сейчас некогда выяснять. В другое время.
Я попробовал внушить себе, что я Морли Дотс. Эта работа наверняка потребует легендарного хладнокровия Морли. Если моя милашка просто не забавляется наверху с парнем… Хладнокровие Морли. Так и хотелось послать за Морли и его хладнокровием. Только…
Только что же это такое? Я сделал все, что мог. Я помог скрутить и обезвредить Уинчелла. Пора получить вознаграждение и ехать отдыхать. А здесь какой-то бардак.
В кабинете не было ни души. Я обменялся взглядами с Элеонорой. Это меня успокоило. Она напомнила мне, что у меня и раньше бывали тяжелые времена и спокойствие – самое мощное оружие. Не повредило бы еще прибавить к этому немного ума, душечка.
В маленькой гостиной тоже никого, лишь стоял кошачий запах, который я так ненавижу. Маленький паршивец. Навонял тут.
Я напялил непромокаемую шляпу и направился в кухню. Я орудовал там, пока не нашел марлю, которую купил Дин, когда его обуяла голубая мечта самому делать сыр и таким образом экономить деньги. Я ему говорил: если бы я хотел урезать расходы, я бы обошелся без домоправителя. Как бы то ни было, мы потратили деньги на марлю, но остались без сыра. Я отрезал несколько метров, обернул марлю вокруг шляпы и засунул концы спереди и сзади за воротник.
– Что ты делаешь?
– Так делают пчеловоды. Можешь сделать то же самое.
– Ты свихнулся, Гаррет!
Но она последовала моему примеру. И даже сделала себе грубые рукавички.
Я рылся в ящиках и заглядывал в шкафы, пока не нашел серные свечи.
– Когда я зажгу эти штуки, старайся не вдыхать дым. Он уложит тебя на месте.
Белинда качала головой, бормотала непристойные ругательства, но продолжала разговор:
– Ты совсем чокнутый. Тебе это известно?
– Я чокнулся с тех пор, как понял, что здесь насекомые. Так или иначе, если тебя сейчас разрежут на куски, я этого не вынесу.
– Ты прирожденный романтик.
– Точно. Человек с тысячей лиц.
Наша беседа прерывалась топотом и воплями, которые шли сверху. Затем вопли прекратились. Наступило угрожающее молчание.
– Кажется, тебе пора садиться на коня, Гаррет.
– Ага.
Я проведал Дина. Ему не было хуже. За ним присматривал его пушистый приятель. Я хотел послать за подкреплением, но молчание наверху говорило, что я опаздываю.
– Белый рыцарь отправляется на выручку. Когда-то у меня и вправду были белые доспехи, а теперь все съела ржавчина.
– Давай, Гаррет! Никакого аристократизма. Зато какие ножки!