Но и самые превосходные люди порой утрачивают свойственное им человеколюбие, поддавшись влиянию разбушевавшейся черни.
Пока капитан с трудом пробивался в темное помещение склада, гнев его так разгорелся, что он позабыл и о своих нравственных правилах, и о своем чине. Он даже с невыразимым удовольствием прислушивался к яростным крикам, сотрясавшим все здание, как вдруг сообразил, что злоба, охватившая солдат, может погубить один из его планов и помешать розыскам Лайонела. При этой мысли Полуорт принялся энергично расталкивать солдат и вскоре выбрался на место, где мог начать действовать, невзирая на окружающую сумятицу.
Тусклый свет угасающего дня еще позволял разглядеть Джэба Прея: он полулежал на своем жалком ложе посреди склада. По-видимому, он так ослабел, что не мог уже сидеть, но страх заставил его все-таки слегка приподняться. Большие красные пятна, покрывавшие его лицо, и воспаленные глаза ясно говорили о том, что бедный юноша, ставший предметом исступленной ярости солдат, не избежал роковой болезни, уже давно свирепствовавшей в городе. Вокруг несчастной жертвы нищеты и недуга собралось лишь несколько отчаянных смельчаков — большей частью оставшиеся в живых гренадеры 18-го полка, — а их более хладнокровные и осмотрительные товарищи изливали свой гнев на приличном расстоянии от больного.
Синяки и кровь на теле дурачка свидетельствовали о том, что его мучители уже начали сводить с ним счеты, но они, на его счастье, не имели при себе оружия, а то бы он давно был убит. Хотя Джэб совсем обессилел и опасность угрожала ему со всех сторон, он с какой-то тупою покорностью смотрел своим врагам прямо в лицо.
Полуорт при виде этого отталкивающего зрелища значительно поостыл и попытался перекричать пятьдесят орущих глоток, но никто не обратил на него внимания — бесполезно увещевать невежественных людей, объятых жаждой мести.
— Стащите его с этого тряпья! — кричал один. — Это не человек, а дьявольское отродье в человеческом обличье!
— И такая тварь сгубила лучшее украшение британской армии! — вопил другой. — Его оспа — не что иное, как гнусная уловка нечистого, чтобы вызволить его из беды!
— Да уж, конечно, никто, кроме дьявола, не мог придумать такую пакость, — перебил третий, которого даже в минуты ярости не покидало чувство юмора. — Но берегитесь, ребята, он может нас всех наградить этой хворью, а заодно и избавить от расходов на прививки.
— Перестань балагурить, Теренс! Как ты можешь шутки шутить, когда капитан еще не отомщен! Подложите углей в эти тряпки, ребята, и спалим их вместе с негодяем!