— Спасибо. — Керку было не до любезностей, он слишком устал, чтобы еще чем-то интересоваться и анализировать, но все же добавил: — А четверых в пассив...
— Из наших только один, — как бы невзначай бросил Брамс.
Майор Силаев спокойно залетел в свою ячейку, транспортный стол прошел через шлюзовые камеры и оказался в привычной атмосфере вечно суетящихся техников, которые сразу же облепили появившиеся из проема машины, проверяя их на целостность. А когда находили пробоины, сначала сильно переживали, потом радовались, что пилот остался цел и невредим. Техники, чьи машины не вернулись из вылета, стояли, понуро свесив голову, отдавая последнюю дань уважения погибшему пилоту. Поскольку они зачастую не имели представления, что происходит за бортом корабля, и узнавали обо всем только в последний момент.
Керк сидел за столом адмирала Сирокса — невысокого человека шестидесяти лет, но без седины, командира этого конвоя и его непосредственного начальника в этом походе.
Обычно его командиром был полковник Свифт Кроненберг, несколько странноватый человек, который иногда вел себя, как сущий ребенок, но все знали, что это не отражается на его профессиональных качествах руководителя. Но он куда-то запропастился по служебным делам, хотя и выполнял сейчас функцию помощника адмирала. К тому же все знали, что он пойдет на повышение и вскоре станет адъютантом Элтона Сирокса, а это уже такие перспективы!
«Какого черта адмирал водит конвои? — в который раз подумал Керк. — Для этого есть полковники, генералы, в крайнем случае».
Адмирала Элтона Сирокса не понимали многие. При его должности, и водить конвои? Но он любил повторять, что нужно видеть пилотов в деле, прежде чем давать им какие-то задания, да и самому «понюхать пороху». В итоге он считался самым опытным высшим офицером, а «рядовые» пилоты знали, что не получат идиотского приказа и не погибнут из-за мании величия всезнающего полководца, отца родного, и в таком же духе.
— Поздравляю вас с маленькой победой, — поздравил Сирокс, выходя из-за стола.
— Спасибо, господин адмирал.
— С другой стороны, радоваться нечему — четыре к десяти, плюс полтора десятка подранков — слишком высокая цена. К тому же одному транспорту сделали ноги, — при этом адмирал пробежался двумя пальцами по столу.
— При всем моем уважении к вам, адмирал, но при соотношении сорок с лишним машин к двадцати — это нормально. Ну а транспорт это вообще вопрос не ко мне, у нас всего пятьдесят машин, при загрузке авианосца — сто. Из них десять запасные, — стал заводиться Керк. — Двадцать — вчерашние курсанты, и еще двадцать опытные пилоты. Естественно, что мы за всем не уследили!