Возницына за рулем не оказалось. Впрочем, долго искать его не пришлось — он стоял на середине моста, на самом его краю и держался руками за перекладины. Роскошную челку мутузил ветер, и она перелетала с левого глаза на правый, а то и вовсе поднималась вверх, как хохол на голове какаду. Вся поза Возницына выражала глубокое отчаяние, его корпус устремился вперед, и Лайма ни на секунду не усомнилась, что Сергей вознамерился броситься в воду вниз головой.
Она остановилась поодаль, торопливо выбралась из машины и, встав от напряжения на цыпочки, двинулась к предполагаемому самоубийце. Когда она была уже совсем рядом, тот неожиданно оглянулся и, увидев свою преследовательницу, пронзительно закричал:
— Стой! Не подходи ко мне!
— Ты сошел с ума? — воскликнула Лайма, перекрикивая рев грузовика, протащившегося мимо. — Ты что это задумал?
— Отстань от меня! — голос Возницына сделался тонким-тонким, как у впавшего в истерику ребенка. — Уезжай отсюда. Дай мне умереть!
— Ну, здравствуйте. — Лайме показалось, что по ее спине вместо пота побежал сироп — так было горячо и липко. Легкие туфли стали весить пуд, и ноги немедленно вросли в асфальт. — Рано тебе умирать, парень!
— В самый раз, — выкрикнул Возницын, развернувшись к ней всем корпусом.
Она увидела, что в руке он держит желтую сетку с большим булыжником, просвечивающим сквозь ячейки. Ручки сетки были связаны веревкой. На конце веревка закручивалась в петлю. Вероятно, Возницын собирался надеть петлю на шею, чтобы сподручнее было идти ко дну.
— Прощай, Лайма, не поминай лихом!
Он поставил ногу на парапет и рывком поднял тело вверх. В одну секунду перед мысленным взором Лаймы пронеслось все, что должно последовать за его поступком. Спасатели, выловленный труп, допрос в милиции… И оставшаяся невыясненной правда о судьбе подруги.
— Что ты сделал с Соней? — крикнула Лайма и наставила на Возницына указательный палец. — Говори сейчас же!
— Какая Соня? — тусклым голосом просипел тот и подтянул поджарый зад повыше. — О чем ты вообще?
— Нет, голубчик, ты не прыгнешь! — прошипела Лайма и мощным прыжком добермана преодолела разделявшее их расстояние.
Возницын рванулся вперед, но она не дала ему ни одного шанса. Подскочила высоко вверх и схватила его одной рукой за воротник рубашки, а второй обняла за живот и дернула на себя. Он потерял равновесие, завалился назад и едва не грохнулся на землю вместе со своей авоськой. Однако не сдался и, как только обрел равновесие, попытался вырваться.
— Ах, так! — заревела Лайма, которую его громадный булыжник здорово стукнул по локтю. — Ты все равно останешься тут и поговоришь со мной!