— Удивительно, — ядовитым, не подходящим ему тоном откликнулся Болотов. — Мы с ней решили то же самое.
— Наше решение созрело позже, чем ваше, — парировал Агашкин, выставив вперед ногу с торчащими веером из сандалий пальцами. — Оно-то и вступает в силу.
— Ха-ха-ха! — затрясся восхищенный Николай Ефимович. — Чего только люди не придумают! Это вам, милый друг, не завещание, а чувства, материя тонкая. За них можно и по морде схлопотать.
Болотов, который ни с кем никогда не дрался, даже в детстве, предпочитая или переговоры, или бег по пересеченной местности, неожиданно подхватил его мысль:
— Хотите по морде, как вас там?
— Это Роберт, — слабым голосом сказала со своего места Лайма. — Я тебе про него рассказывала. На него можно не обращать внимания. Пожалуйста, сейчас не до этого.
— Лаймочка, но ты только что сказала мне «да»! — закричал оскорбленный Агашкин.
— Я сказала «да» не тебе, а Николаю Ефимовичу! — живо возразила Лайма.
— Я тут ни при чем! — испугался Шепотков, когда оба кандидата в женихи уставились на него с нехорошим изумлением. — Это просто неудачная формулировка. У меня жена, детки… Я чист, как этот.., как его…
— Эдельвейс, — подсказал Агашкин.
— Ну вот что! — воскликнула Лайма, усилием воли взяв себя в руки. — Прекратите ссориться. Алексей, почему ты здесь в такое время? Я тебя не ждала.
— Я вижу, — хмыкнул тот. — В сущности, я приехал сообщить, что сегодня с утра проверил все лотки и магазины неподалеку от метро. Но тебе сейчас явно не до этого!
Лайма всполошилась. Связной мгновенно вылетел у нее из головы. Неужели есть какие-то подвижки в их поисках Сони?
— Ты что-нибудь нашел? — воскликнула она и подалась вперед с такой заинтересованностью, что Болотов как-то сразу остыл.
В конце концов они еще не женаты, как он может ею распоряжаться? Но этот Агашкин! По рассказам Лаймы Алексей представлял его личностью карикатурной — каким-нибудь косым и хромоногим коротышкой, а он, оказывается, высокий блондин, да еще чертовски активный. Тем не менее Лайма сейчас смотрела не на Агашкина, а на него, причем во все глаза.
— Увы, — ответил Алексей, совершенно успокоившись. — В районе метро никто не торгует шелковыми желтыми шарфами с черными закорючками. Вообще никакими желтыми шарфами. Или Соня принесла его с собой, или ездила за ним специально в какой-то другой магазин, или… Или это чей-то подарок. В таком случае становится понятным, почему она сразу же повесила его на шею. Я лично склоняюсь к последней версии. Кто-то подарил ей шарф, и она немедленно его надела.
— Послушайте, молодежь! — весело заявил Николай Ефимович. — Пойду-ка я в свой кабинет. У меня дел по горло, а вы тут общайтесь. Кстати, — обратился он к Агашкину. — Может быть, вы тоже пойдете? Домой?