— Нет уж, — рявкнул тот. — Сначала я дождусь, пока уйдет этот.., этот… — Он никак не мог подобрать подходящее слово. Ничего-оригинального не придумал и выпалил: — Этот болван.
— Кто, я болван?! — вскипел Болотов.
Ему только показалось, что он взял себя в руки и остыл. На самом деле все в нем клокотало. Поэтому он схватил со стола папку с бумагами и, не задумываясь, швырнул ее в Агашкина. Папка ударилась о напруженное тело, глухо сказала: «Пум!», и на пол из нее полетели страницы с печатным текстом, утяжеленные официальными печатями и подписями.
— Швыряться?! — закричал в свою очередь Агашкин, бросился было на Болотова, но под ногу ему попалась плотная глянцевая страница, он поскользнулся и загрохотал на пол.
Лайма и Шепотков начали его поднимать, но тут дверь широко распахнулась, и в кабинете появился прилизанный узкоплечий тип, похожий на нуждающегося студента.
— Привет, — довольно нагло сказал он и показал частокол острых и длинных зубов, которыми можно было легко компостировать билеты. Обежал взглядом разбросанные по полу бумаги, заметил Агашкина на четвереньках и радостно спросил:
— Работаете?
— Здравствуйте! — Из пересохшего горла Лаймы, словно тяжелый бильярдный шар, выкатилось приветствие.
Она сразу поняла, кто пришел. Боже мой, это просто какая-то пародия на Джеймса Бонда! Но делать нечего — придется играть, по его правилам.
— Дорогуша, ты готова? — поинтересовался зализанный тип, который наверняка отзывался на имя Вадим. — Машина внизу. — И он покрутил на пальце ключи с хвостиком брелока. — Давай шевелись, подружка.
Вид у него был самоуверенный, даже наглый. Лайма посмотрела на него с неожиданным раздражением. Зачем ему понадобилось выдавать себя за ее приятеля? Придумал бы что-нибудь другое: например, приехал чинить компьютер или прочищать вентиляционные трубы. Или фантазии не хватило?
— Вы кто? — с невероятным апломбом, спросил Агашкин, продолжая стоять на четвереньках.
— Друг, — не моргнув глазом, ответил «студент». — Близкий друг.
— Лайма! — вскричал потрясенный Болотов. На его лице заходили желваки. — Что за игру ты затеяла? Как получилось, что у тебя образовалось сразу три очень близких друга?
Лайма моргнула. Родина родиной, но остаться старой девой ей не хотелось. Поэтому она набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:
— Это мой брат.
Вадим перестал крутить ключи на пальце, шевельнул бровями и, вероятно, оценив обстановку, серьезно подтвердил:
— Ну да. Я брат.
— О! — протянул Болотов с кривой ухмылкой. — Что-то я о вас никогда не слышал.., брат.
В своем светлом щегольском костюмчике он был похож на ощетинившегося домашнего кота, который мордой к морде столкнулся с помоечным пронырой.