Когда они начали последнюю фигуру танца, Келсон уже запыхался от усталости, но заставил себя не останавливаться, переступая с пятки на носок, выполняя одно движение за другим, пока ритм, наконец, не замедлился, и музыка угасла. Он и Дугал, стоя напротив друг друга, разделенные скрещенными зелеными ветками, поклонились друг другу, держа руки на поясе. Зал, казалось, обезумел.
Когда два молодых человека, запыхавшись, почти упали в объятия друг друга, приграничники и их женщины продолжали кричать приветствия. Люди Келсона, за исключением Эвана, выглядели совершенно ошеломленными, хотя некоторые из них присоединились к добродушным приветствиям, и далеко не последним из них был барон Джодрелл. Между ним и Эваном сидел, сложив руки и сжав губы в угрюмом неодобрении, насупившийся Коналл, но предводитель Мак-Ардри, сидевший в центре стола, просто сиял. Когда Дугал и Келсон, держа друг друга под руки, поднялись на помост, он протянул им наполненные кубки.
– Air do slainte! – крикнул он, остальные подхватили этот крик, когда Дугал и Келсон отпили из своих кубков. За ваше здоровье!
Шум приветствий стих, когда Дугал поднял руку, призывая к тишине, и, все еще немного задыхаясь и обняв одной рукой Келсона за плечи, повернул его лицом к приграничникам, сидевшим за столом.
– Родичи, это мой сводный брат, Келсон, – он сказал, улыбаясь. – Как видите, он одной крови с нами, и один из тех, кого я люблю. То, что он еще и мой король – большая радость для меня, и я хочу подтвердить свою преданность ему как моему господину, брату и сородичу. Вы отплатите ему тем же, ради меня?
Возобновившиеся крики и приветствия подтвердили то, что было нужно Дугалу. Когда довольный Келсон отступил назад все еще задыхаясь после пляски и задаваясь вопросом, как он сумел увлечь их, этот суровый народ гор, так, что они запросто признали его, человека с равнины, в число своих, Дугал повернулся и опустился перед ним на колени, обхватив его руки своими и прижав их к своему лбу в знак почтения.
Один за одним, приграничники Дугала присоединялись к нему, опускаясь на одно колено. Некоторые из них даже улыбались, как и любой из горцев, вынужденный следовать этому равнинному обычаю. Несколько человек были мрачны и угрюмы, но даже они опустились на колени. Необычность происходящего не была упущена Келсоном.
– Спасибо тебе, брат – сказал Келсон, поднимая Дугала и подавая остальным знак подняться. – И я сердечно благодарю тебя, мой родич из Приграничья. Поверьте, я ценю честь, которую вы мне оказали. И если среди вас все еще есть те, кто сомневается насчет этого равнинного лорда-выскочки, я не могу винить вас в этом. Я понимаю, что мои слова не могут заставить вас изменить свое мнение. Надеюсь, что мои поступки скажут все за меня, а я постараюсь всегда быть настоящим лордом для вас.