— Когда я увидела, как ты трудишься, поняла — вот мечта всех женщин.
И тут уж Таггерт не удержался. Расплылся в довольной улыбке. А затем по примеру Боуен зачерпнул пригоршню снега и бросился за своей добычей. Снежки один за другим сыпались на Женевьеву, она не успевала увертываться, что дало ему возможность поймать ее в рекордно короткий срок. Он обхватил девушку руками. Она чуть не задохнулась от смеха, а потом они оба упали. Несколько секунд лежали на снегу молча. Затем Джон, склонившись над девушкой, произнес:
— Попалась, ангелочек. Теперь не уйдешь. Теперь…
Ангелочек. Это ласковое слово сразило ее наповал. На душе стало так тепло, однако она попыталась скрыть свои эмоции.
— Ох, — вздохнула Боуен. — Ты действуешь, как настоящий громила. Навалился на меня…
— Громила? — Крошечная складка-галочка образовалась меж его бровей. — Откуда, черт возьми, ты нахваталась таких сравнений?
— Я не выдам тебе своих секретов.
— Колись.
— Ни за что.
— Посмотрим. — Одной рукой Таггерт прижал ее к земле, в другую набрал снега. Его взгляд пробежался по ее груди, опустился до талии, затем он снова посмотрел ей в лицо и ухмыльнулся.
— Ты не посмеешь тронуть меня. Я приму меры…
— Как страшно. Я весь дрожу с перепугу. Боюсь.
— Джон…
— Слишком поздно. Слишком. — Он локтем приподнял свою рубашку, чуть оголил ее живот и прижался к нему разгоряченным телом.
— 0-о-ой… — заверещала Женевьева. Она брыкалась и извивалась, делая все возможное, чтобы скинуть его с себя. Со страшной силой молотила руками и ногами воздух и наконец сдалась, понимая безуспешность своих попыток. Руками обвила его шею, ногами — бедра. И мороз нипочем. Хотя не так уж было и холодно.
Она каждой клеточкой почувствовала его возбуждение. Глаза Таггерта светились таким безумным желанием, что у нее захватывало дух.
— О, Джон, — тихо прошептала девушка, заражаясь его невероятной страстью.
— Да, — пробормотал он и жадно припал к ее губам.
Поцелуй на снегу оказался горячим. Женевьева таяла, как снежинка на солнце, не противясь настойчивости его языка. Сквозь многослойные одежды жар тела Джона проникал в нее с огромной скоростью. Голова кружилась, во рту пересохло.
А потом он встал, поднял ее на руки и понес к домику. Она не сопротивлялась. Жаждала получить все, что он мог дать.
— Я никогда не занималась любовью днем, — тихо призналась Женевьева, наблюдая за тем, как Таггерт быстро раздевается.
То, что они приготовились к сексу в такой час, для нее было действительно необычно. Ну не привыкла. Бывает.
Происходящее казалось каким-то волшебством. Откровенная и доверительная ситуация.