Сегодня проблема заключалась в том, что она не могла допустить ни головокружения, ни возбуждения. Ведь вокруг поляны кружит черт знает что, а на руках у нее больной! Ей надо сохранить силы. А это значит, что ей необходимо найти какую-нибудь пищу.
Она посмотрела за край защищенной поляны, отыскивая остатки прыгуна, которого накануне освежевал и выпотрошил Расчет. Он вытолкнул все, что осталось, за пределы круга. Сейчас там ничего не было — даже головы. Ренессанс, как всегда, эффективно распорядился отбросами.
Не то чтобы ей хотелось съесть то, что осталось от прыгуна. От одной мысли Зельду опять начало подташнивать. Она снова принялась обтирать Расчета, постаравшись не думать о еде.
Но когда она споткнулась, в очередной раз направляясь к ручью за водой, то не на шутку встревожилась. Неизвестно, сколько времени ей придется провести на поляне рядом с Расчетом. Здравый смысл требовал, чтобы она не позволила себе ослабеть. Ей просто необходимо поесть. Иначе все может плохо кончиться. И для нее, и для Расчета. Зельда внимательно осмотрела бластер. Насколько трудно подстрелить кого-нибудь вроде прыгуна?
Процесс наведения орудия на цель должен мало отличаться от концентрации мыслей для глубокого изучения какого-либо вопроса. Согласно голубиной философии, абсолютно все может быть оценено и познано. Кроме сосредоточенности, ей понадобится быстрая реакция и хорошая координация движений. С этим проблем не будет. Зельда в совершенстве владеет «Лунным светом в зеркалах».
Взяв бластер, она подошла к краю поляны и села там, поджав под себя ноги. Неизвестно, как долго ей придется дожидаться, пока что-нибудь съедобное не приблизится настолько близко, что в него станет легко попасть. Она заставила себя не думать ни о чем. Уж
Если охотиться, то надо действовать быстро и наверняка. Используя приемы медитации, Зельда достигла внутренней и внешней тишины. Она станет единым целым со своим оружием. Она забудет о поддельной голубке, которая держит незнакомый инструмент уничтожения. Бластер должен стать частью ее тела.
Слиться с бластером в одно целое оказалось совсем не трудно: она заставила себя не думать о том, что сейчас предстоит сделать. Можно было бы сказать, что она просто применила методы, которыми пользовалась, чтобы программировать компьютер или писать стихи. В основе всех видов деятельности лежала одна и та же философия тармонии.
Время шло, а в поле зрения не появлялось никого. Только мелькнула зеленая змейка. Но Зельде она показалась несъедобной. Зельда ждала. Позади нее Расчет тихо лежал, по-прежнему свернувшись вокруг своего драгоценного булыжника.