— Да, ты по-прежнему лучше меня играешь в «Свободный рынок».
Расчет мысленно чертыхнулся, спрашивая себя, какого дьявола ему понадобилось вспоминать о ее
Герое, Мерсере. Зельда права: руки у него работают хорошо, а вот голова — не очень. Расчет медленно доел свою порцию, ощущая, что Зельда вся ушла в свои мысли.
Она думала о Клеменции. Расчет нисколько в этом не сомневался. У него сжалось сердце: она думает о Клеменции и возвышенных отношениях, не испорченных волчьей страстью. Расчет честно спросил себя, что он может предложить Зельде в сравнении с мудрым и далеким Мерсером. Кабине «Окончательного Расчета» далеко до ухоженных садов и сверкающих фонтанов Клеменции. Это — не место, где благовоспитанная девушка захотела бы поселиться с мужчиной, который иногда злоупотребляет выпивкой и который часто будет прикасаться к ней с желанием, ничуть не напоминающим платоническое чувство.
— Ты собираешься прекратить свои поиски, Зельда?
Заморгав, она вернулась к действительности и печально улыбнулась Расчету:
— С меня достаточно вторжения посторонних в мои мысли. Наверное, надо родиться голубем, чтобы спокойно воспринимать то, что кто-то или что-то оказывается у тебя в голове.
— Да, это как-то нехорошо, — согласился он. — Мне не нравится, когда мною управляют. Не важно, с хорошими намерениями или с плохими. А в последние дни этого управления было так много На всю жизнь хватит.
— Во всяком случае, мы научились сопротивляться этому, — напомнила она ему.
— Мне по-прежнему претит мысленный контакт. — Расчет отставил в сторону пустой поддон и стал смотреть на огонь пламенника. — И я никогда это не приму.
Зельда тоже стала смотреть на пламя.
— Я же сказала — наверное, надо родиться голубем, чтобы мысленный контакт казался естественным. А я не родилась голубкой.
— Но растили тебя, как голубку.
— Да.
— Зельда, — спросил он, и вопрос помимо его воли прозвучал очень резко, — ты ведь можешь вернуться на Клеменцию?
Она удивленно подняла брови:
— Конечно. Никто меня оттуда не выгонял. Я уехала по собственному желанию. Там мой дом. Я могу вернуться когда захочу.
— И снова работать в архиве?
— Пусть я и не голубка, но архивариус я хороший, — твердо ответила она. — И потом, я единственный архивариус, который пожелал специализироваться на истории первопоселенцев. Вся эта область практически известна только мне одной.
— И что бы они без тебя делали?
Он попытался произнести эти слова как шутку, но у него это плохо получилось. Зельда приняла его вопрос серьезно.
— Они отправили бы книги о первопоселенцах в самый конец списка приемлемой литературы. Ничего страшного. Они и так находятся в самом его конце. Я