— Спасибо, Гленда. Свяжитесь со мной, когда обнаружите, к какой категории относится мисс Чемберс.
— Хорошо, сэр.
Траск медленно положил трубку. Затем оттолкнулся от стола и прошел по толстому ковру к застекленной створчатой двери.
Повернув изящную ручку, настоящее произведение искусства дизайна, он вышел на балкон. В лицо пахнул теплый ветерок, наполненный чистым ароматом пустыни, легкий, как шелковый женский шарф.
«Отец, ты был бы доволен тем, во что превратился наш старый особняк».
Общую концепцию устройства отеля, основанную на задумках Харри Траска, разработал Натан. Основой послужил авалонский особняк, построенный в тридцатые годы одним бывшим гангстером, который приехал в Аризону после отмены «сухого закона». Этот особняк в конце концов достался Харри Траску, который мечтал превратить его в курортный отель. Сейчас его мечта сбылась. Правда, от прежнего особняка почти ничего не осталось.
Натан говорил, что архитектура отеля являет собой гибрид идей Франка Ллойда Райта и испанского колониального стиля. Траску же он казался воплощением голливудских фантазий в чистом виде, прямо из фильмов тридцатых годов. А он знал, какую силу имеет хорошая фантазия.
В самом низу, отражая лучи полуденного солнца, посверкивал открытый бассейн, украшенный причудливыми скульптурами. За ним виднелось поле для гольфа загородного клуба «Красный каньон». Легкомысленную роскошь цивилизации обрамляла мрачная, не подвластная времени суровая красота окружающих гор, имеющих форму башен со шпилями и крепостных валов рыжеватого цвета.
«После того как я фактически всю жизнь прожил в царстве облачной прохлады тихоокеанского северо-запада, — удивлялся сам себе Траск, — эти пугающе нереальные утесы и ущелья в окрестностях Авалона должны были бы восприниматься мной, как совершенно чуждые…»
Приехав сюда три дня назад, он оказался полностью неподготовленным к тому воздействию, какое оказала на него здешняя природа, и все еще не мог понять, почему в тридцать пять лет его так внезапно захватил этот ландшафт, как будто перенесенный из научно-фантастического романа.
Помнится, двенадцать лет назад от обозрения этих мест он никакого удовольствия не получал. Тогда он провел здесь всего лишь сорок восемь ужасных часов — похороны отца, тревога за будущее, свое и брата, и бесконечные попытки преодолеть в себе чувство вины, которое разъедало нутро. Единственное, что он испытывал тогда к Авалону, это ненависть.
Но на этот раз все складывалось совершенно иначе. При въезде в город он встретил у Авалонского обрыва эту женщину с глазами, похожими на магические кристаллы.