Теперь он лорд Эшбрук, подумала она, выпустив из рук бархатный шнурок притороченного к поясу лорнета. С тех пор как она видела его в последний раз пять лет назад, Эшбрук получил титул барона.
Он всегда был очень красив, но теперь представлял собой просто идеальный портрет романтического поэта с вдохновенно взлохмаченными темными кудрями, многозначительным печальным взором и статной фигурой. Она отметила, что за прошедшие годы он выработал как раз такой изгиб рта, который выражает идеальное сочетание пресыщенной тоски с изрядной долей цинизма. Эмили сочла это не особенно привлекательным. И вдруг она осознала, что Эшбрук вообще больше не кажется ей интересным.
Рядом с драконом, вошедшим в ее жизнь, Эшбрук казался не более чем довольно забавной домашней собачкой. Эмили удивлялась: и что она раньше находила в нем…
— Это Эшбрук, — взволнованно зашептала Селеста. — Мама говорила, что пригласила его, но я боя: лась, что он может не принять приглашения. Он желанный гость во всех салонах и бальных залах столицы, и его очень трудно заманить. Он утверждает, что приемы и балы заставляют его скучать.
Эмили уже собралась ответить, но Эшбрук собственной персоной внезапно возник перед ней. Его рот был изогнут в иронической усмешке, темные глаза полуприкрыты веками, снежно-белый галстук завязан искусным узлом.
— Здравствуйте, Эмили, — тихо сказал Эшбрук.
— Ричард. — Эмили протянула ему руку и вновь подумала: неужели она когда-то находила его неотразимым? После знакомства с драконом Эшбрук казался совсем ручным.
— Сколько воды утекло… — Эшбрук галантно склонил свои темные кудри над ее ручкой.
— Эмили, вы не говорили мне, что знакомы с бароном, — пролепетала Селеста.
— Мы с леди Блэйд старые друзья, — мягко произнес Эшбрук, не сводя с Эмили глаз, — Не так ли. Эмили?
— Знакомые, — сухо поправила Эмили. — А теперь, прошу прощения, Ричард…
— Не будете же вы так жестоки и не покинете меня, не удостоив даже чести потанцевать с вами. Леди Норткот дала разрешение на один-единственный вальс на этом балу, и, по-моему, он и начинается.
— Но я…
Слишком поздно. Эшбрук уже вел ее на танец. Его рука крепко обхватила талию Эмили, и они закружились под восхитительно вызывающую музыку вальса. Этот танец был прямо создан для женщины с большой пылкостью чувств. Только Эмили очень хотелось, чтобы ее партнером сейчас был Саймон.
— Вы изменились, Эмили.
— Не так уж и сильно, Ричард. Право же, у вас это прозвучало так, будто я стала совсем другим человеком.
— Да, — задумчиво пробормотал он. — Вы действительно превратились в «созданье, полное света и легче эфира, виденье прекрасное — жителя высшего мира».