— Поверьте, мисс Грейсон. Моя мать работала гувернанткой, которую уволили без рекомендаций, когда гость дома, где она работала, соблазнил ее и наградил ребенком. Когда же негодяй, бывший моим отцом, узнал, что она беременна, то бросил ее.
Эмма была потрясена.
— Простите, сэр! Я не думала…
— Поэтому, как видите, я понимаю ваше положение. К счастью, моя мать избежала работного дома. Она уехала жить к старой тетке в Нортумберленд. Та вскоре умерла, оставив нам небольшое наследство, чтобы мы могли продержаться. Моя бабушка с отцовской стороны также иногда присылала кое-какие деньги.
— Какая она добрая!
— Никто из знающих ее людей, — очень спокойно произнес Эдисон, — никогда не совершит подобного промаха, назвав леди Эксбридж доброй. Она посылала деньги, потому что считала это своим долгом. Мы с матерью были постыдным пятном на чести семьи.
— Мистер Стоукс, не знаю, что и сказать.
— А здесь не о чем говорить — Он отмахнулся. — Когда мне было семнадцать лет, моя мать умерла. Думаю, она не переставала надеяться, что мой отец однажды решит, что все же любит ее, и признает своего незаконнорожденного сына.
Показное равнодушие в голосе не могло скрыть боли, прозвучавшей в его словах. Его бедная мать не единственная, кто надеялся, что негодяй, произведший на свет незаконного отпрыска, когда-нибудь позаботится о нем, подумала Эмма.
Она поняла, что Эдисон нашел способ усмирить кипевший в нем гнев. Но старая злость до конца не исчезла.
— Ваш отец, сэр. — Она деликатно помолчала. — Могу я спросить, вы когда-нибудь с ним встречались?
Эдисон одарил ее улыбкой, достойной большого волка.
— Он навестил меня раз или два, когда его жена и ребенок умерли при родах. Мы так и не стали, как говорят, близки. Он умер, когда мне исполнилось девятнадцать. Я тогда жил за границей.
— Как печально…
— Думаю, мы достаточно обсудили эту тему, мисс Грейсон. Прошлое ушло. Я упомянул о нем, только чтобы заверить вас, что понимаю ваше положение. Сегодня важно лишь то, что мы заключили пакт, оберегающий наши секреты. Надеюсь, я могу положиться на вас и вы выполните свою часть сделки?
— Даю вам слово, сэр. А теперь, прошу извинить, мне надо вернуться в дом. Не обижайтесь, но я не могу допустить, чтобы меня увидели здесь, в саду, наедине с вами или с любым другим джентльменом.
— Ну, разумеется. Вопрос добродетели. Эмма вздохнула:
— Ужасно надоедает все время печься о своей репутации, но это жизненно важно при моей работе.
Его пальцы мягко, но весьма уверенно сомкнулись на ее руке, когда она проходила мимо.
— Если вы не против, у меня есть еще один вопрос. Эмма взглянула на него: