— Ты его не спросил?
— Наша встреча была краткой, если не сказать больше.
— Что ты хочешь сказать?
— Он покинул поле сражения сразу же, как только понял, что я тоже обучен искусствам.
— Хм… — Игнатий поморгал, размышляя. — Ты понимаешь, что это значит?
— Что кто-то еще ищет книгу? Да. Я знаю, что это значит.
Игнатий поерзал, словно ему было неудобно сидеть. И бросил на Эдисона тревожный взгляд:
— Мы должны признать, что, кто бы он ни был, он охотится за рецептом или книгой не из альтруистических побуждений. Если бы он послал ученика или сам приехал в город с честными намерениями, то немедленно связался бы со мной. Он сообщил бы мне, что хочет участвовать в поисках книги.
— Да.
— Тот факт, что он этого не сделал, может означать только одно, — тихо проговорил Игнатий. — Кто бы это ни был, он один из тех, кто больше не соблюдает истинных традиций Ванзы. Если он существует и хочет скрыть свое имя, найти его будет нелегко.
Эдисон кисло улыбнулся:
— Я согласен, что найти негодяя, владеющего искусством и желающего остаться неузнанным, не просто. Однако его молодой ученик — совсем другое дело.
— Что ты хочешь сказать?
Эдисон поставил свою опустевшую кофейную чашку и поднялся из кресла.
— Вряд ли в Лондоне болтается много рьяных, молодых бойцов Ванзы. Найти его не составит труда. А когда я его заполучу, появится возможность узнать имя того, кто послал его на поиски книги.
— Не трать время, Эдисон. Мы не можем отвлекаться от главной цели. Сейчас самое важное — найти фолиант, пока до него не добрались другие. — Игнатий побарабанил сложенными домиком пальцами. — Если мы потерпим неудачу, тогда и я потерплю неудачу в своем последнем деянии истинной Ванзы.
— Скажите мне, мисс Грейсон, вы уже познакомились с Драконом Эксбриджей?
Бэзил Уэр улыбнулся, присаживаясь рядом с Эммой на изящный, обитый голубым бархатом стул.
Ему пришлось наклониться поближе, чтобы девушка расслышала его. Театральная ложа в этот момент была переполнена — Летти устроила настоящий прием. Во время антракта пришли некоторые из ее пожилых поклонников, чтобы засвидетельствовать свое почтение, И каждый принес по бокалу шампанского для Летти. Они толпились вокруг ее пышной груди, оправленной в этот вечер в алый атлас.
Грудь Эммы, более скромную, подчеркивал глубокий вырез на зеленом платье. Оно было обшито большим количеством золотых лент, которые выполняли определенную роль — скрывали соски. Когда Эмма поинтересовалась, нельзя ли нашить на вырез немного кружев, и Летти, и модистка уверили ее, что это последний крик моды.