– Миша, садись кушать.
– С наслаждением!
– Мне нужно сходить к Эдвину Михайловичу, это интересный человек, собиратель книг. Он пообещал мне некоторую информацию. Я тебе позже расскажу все подробно. Ты не против?
– Нет. Я посижу дома. Дел накопилось невпроворот.
– Какие дела? Я все убрал, еда есть. Отдыхай.
– Ты не поймешь – ты не женщина к счастью. Для тебя. И для меня тоже.
Она улыбалась.
Михаил Быстро оделся и направился кружным маршрутом к дому Эдвина Михайловича. Он хотел забежать в магазин купить для него чего-либо к чаю. В первый раз в спешке оплошал и пришел к человеку с пустыми руками. Во второй раз это будет уже не оплошность. Да и расчет по времени позволял не бежать. Михаил купил коробку приличных конфет и уже неторопливо направился к получению знания об Ари. Когда он был квартала за два от дома Эдвина Михайловича на боковой улице, он заметил спины двух быстро идущих мужчин в одинаковых черных куртках с капюшонами. Что-то в этих фигурах было знакомо. Большой город – много похожих прохожих. Скаламбурилось ему. Подойдя к дому, увидел машину неотложки. Плохо кому-то – всколыхнулось участие. Михаил вошел в подъезд и поднялся на уже знакомый третий этаж и обнаружил дверь Эдвина Михайловича на треть открытой. Непорядок на границе? Потоптался перед дверью. Может быть, гости нагрянули неожиданно? Но выяснить предположение решил. Приглашали ведь. Покрутил рукоятку звонка. На знакомый уже неблагозвучный звук пришел молодой мужчина в коричневой кожаной куртке с цепким казенным взглядом.
– Вам кого?
Уже по тону, Михаил понял, что перед ним представитель власти. И, очевидно, из силового министерства.
– Я по договоренности с Эдвином Михайловичем. Мы договорились встретиться в девятнадцать часов.
Мужчина нарочито медленно осмотрел его с ног до головы.
– А по какому поводу?
– Я просил провести его общую экспертизу старой книги.
– Ценной?
Открывши, было рот, чтобы выпалить правду, он осекся. Что-то ему говорило, что о книге стоит помалкивать.
– Нет. К сожалению, она оказалась без цены.
Врать он не любил и не умел. Вычислить его ложь не представляло труда даже ребенку. Но с годами он нашел формулу, позволявшую ему выкручиваться из щекотливых положений. Говори правду. Только правду. Но не говори всю правду. «Без цены» в данном случае – бесценная. «К сожалению» – читай, неизвестно куда еще заведет.
– Вы давно знаете Снеткова?
– Эдвина Михайловича? С сегодняшнего дня. Мне его порекомендовали в краеведческом музее и я, созвонившись с ним, посетил его утром. Простите, а вы кто?
Мужчина полез в карман и, развернув удостоверение, мелькнул им перед его глазами.