— Нет, это политика. Всемирное Правительство хочет что-то сделать хашимитской половины арабского населения, точно так же мы помогаем саудовцам. Иначе у нас будут осложнения в пустыне. Багдаду нужна пластическая операция. Новый приток капитала, новая промышленность.
— Так дайте тогда мне построить или промышленный комплекс так же как мы сделали в Дакке.
— Только не в этот раз. Тебе предстоит дворец Гаруна аль Рашида, калифа «Тысячи и одной ночи». По прогнозам компьютера это будет ключом к оживлению их экономики.
— Вы хотите сказать, что собираетесь превратить Багдад в еще один проклятый хваленый парк развлечений, вроде Эльсинора.
— Не нападай на него, Дэнни, мальчик мой. Это принесет туризм и больше коммерции чем промышленное развитие для которого у местных нет обученных кадров. Справься на отлично с этой задачей, и следующий лакомый кусочек упадет тебе прямо на колени.
— И какой же это может быть кусочек?
— Вавилон. Висячие Сады и все прочее. Мы намерены реконструировать весь древний город, точно так же как греки воссоздали свой Акрополь.
И у Дэнни потекли слюнки, о чем его босс отлично знал заранее. Дэнни испытывал горькое разочарование что греческое правительство не позволило работать на Акропольском проекте не грекам, несмотря на то, что проект финансировало Всемирное Правительство.
— Вавилон, — повторил его босс. — В последнее время иракцы стали очень гордиться своей культурной историей. Они хотят вновь отстроить свое славное прошлое. Справься на отлично с работой по дворцу калифа, и они будут умолять тебя возглавить вавилонский проект.
Мелькающие на наручном коммуникаторе Дэнни цифры автоматически передавались через спутник связи в штаб-квартиру всемирного правительства в Мессине. Мы закончим здесь к концу года, думал Дэнни. — А потом — Вавилон. А после этого самый большой лакомый кусочек из всех возможных — Троя.
Он оглянулся на возводимый им дворец. Заходящее солнце отбрасывало на новые стены кроваво-красный свет. Дэнни поднял руку над головой и смотрел как длинная тень с вытянутых пальцев чуть не коснулась подножия стены.
Он снова повернулся к мосту и медленно текущему Тигру. На другом берегу лежал старый Багдад. В неподвижном, душном воздухе разносился высокий пронзительный вой муэдзина зовущего на вечернюю молитву — усиленный резким звучанием громкоговорителя:
— На молитву, на молитву… Явитесь в дом хвалы. Акбаралла, Аллах всемогущ. Нет бога кроме Аллаха…
Террасированные башни отеля «Интернациональ» поднимались над низкими, разноцветными черепичными крышами и куполами старого города. В отеле Дэнни ждали душ, свежее белье и — самое лучшее — пара бутылок ледяного пива.