Она не могла этого сделать. Взгляд ее был прикован к его блестящим глазам, а руки безвольно висели вдоль тела. Беар привлек ее к себе.
— Скажите «нет», и я остановлюсь.
В полном замешательстве, она говорила себе, что молчит, потому что не хочет отвечать ему. Но дело было не только в этом. Она молчала еще и потому, что не хотела говорить ему «нет».
— Это нетрудно. Всего три буквы. Эн, е, тэ. — Он нагнул голову и проговорил ей в самые губы: — Нет.
Его горячее влажное дыхание обжигало. Она невольно раскрыла губы, чувствуя привкус вина и соленого пота. Тело ее трепетало.
Его язык тепло и нежно поглаживал ее губы. Он как будто пробовал ее на вкус, исследуя и одобряя. Эти ощущения были похожи на те, которые она испытывала недавно, только еще слаще.
Ее собственное тело согрелось и стало податливым, а кожа приобрела особую чувствительность и жажду прикосновений. Раскрыв свои губы навстречу проворному языку, она ответила на его дразнящие движения. В душе ее открылось нечто долго дремавшее.
Его влажные губы коснулись ее шеи, а язык углубился в ложбинку у основания горла. Она с восторгом принимала каждое ощущение, дрожа всем телом.
Наслаждение нарастало в ней нисходящими спиралями, возбуждая тело… В груди возникло странное покалывание, а внизу живота проснулась сладкая истома. Ей хотелось, чтобы он крепко прижался к ней ближе, ближе… Она чувствовала, как твердеет его тело, и льнула к нему, сливаясь в единое слаженное существо с едиными реакциями и ощущениями, радостно пробуя на вкус его соленую теплую кожу и чувствуя, как слабо щекочут ноздри волоски его груди.
Беар рывком опустил край корсета и приник губами к ее соску. Яркие вспышки блаженства охватили тело. Она охнула и задержала дыхание, с закрытыми глазами представляя себе его бронзовую голову на своей белой груди…
С трудом Даймонд восприняла звуки голосов, которые рассеяли чувственный туман. Она замерла, прислушиваясь, и, постепенно приходя в себя, поняла, где находится и в каком состоянии. Она завершила очередной глубокий, головокружительный поцелуй, а в следующий момент обнаружила себя лежащей спиной на кровати… всего в нескольких дюймах от храпящего Пэйна… под большим и сильным телом Беара… в расстегнутом платье и спущенном корсете. Беар Макквайд навис над ней — жилет и рубашка расстегнуты, глаза потемнели от желания, а губы распухли от жадных поцелуев.
Девушка узнала голоса, которые становились все громче, и ее обуял ужас.
— Хардвелл и Анна, — хрипло пробормотала она, пошатываясь, встала с кровати и лихорадочно ухватилась за пуговицы. — Они уже дома!