— Жадной.
Даймонд расслабилась. Она ожидала услышать что-то другое.
— Я не жадная…
— Амбициозной, — добавил он.
— Я никогда не была амбициозной!
— Или просто слишком оптимистичной.
Она растерянно улыбнулась, открыла рот, хотела опровергнуть определение, но так и ничего не сказала. Спустя мгновение девушка выдернула свою руку из его руки.
— Что вы подразумеваете под словом «оптимистичная»?
— У большинства женщин хватает забот и с одним ухажером, — заявил он. — Представляю себе, какие усилия требуются, чтобы иметь сразу троих.
— Я не собираюсь никого «иметь», — сказала девушка, отступая на шаг назад.
— Да? Тогда как же получилось, что трое мужчин похотливо дышат вам в затылок, ожидая свадебных радостей? — Это было слишком сильно сказано, и Беар заколебался, но лишь на мгновение. — А может, их вовсе не трое, а больше? — Он нагнулся к самому ее лицу, и она отступила на шаг. — Может, их четверо или пятеро?.. Черт возьми, да их может быть с полдюжины!
— Трое, — с яростью напомнила она, — их только трое.
— Поздравляю, вы очень сдержанны.
Она лихорадочно собиралась с мыслями и нашла выход в праведном гневе.
— К вашему сведению, их могло бы быть несколько дюжин!
Беар испытал мимолетный и неожиданный укол ревности.
Несколько дюжин… Проклятие, подумал он. Да их могло быть несколько тысяч! Каждый балтиморский парень, женатый или холостой, наверняка хотя бы раз воображал себе, как это замечательно — иметь жену богатую, как Крез… или как Даймонд Вингейт. Даже самые благонравные мужья, увидев ее сверкающие голубые глаза и роскошную фигуру, должны были, ложась в свои постели, представлять рядом с собой Даймонд Вингейт. Она могла бы заполучить любого, кого только пожелает. Почему, черт возьми, она выбрала этих троих?
— Вы не понимаете, — проговорила она натянутым тоном.
— Конечно, не понимаю. Где уж мне!
— Я могу объяснить.
— Я весь внимание. — Даймонд сделала глубокий вдох.
— Я знакома с каждым из них уже много лет… с раннего детства. — Она опустила глаза. — Когда я вышла в свет, отовсюду налетели поклонники. Я не могла спокойно пойти ни в банк, ни по городским магазинам, ни на вечеринку — ко мне обязательно кто-то приставал… иногда физически. Потом появился Морган. Он был таким…
— Охотным помощником? — подсказал Беар. Она не стала спорить.
— Он начал сопровождать меня, и другим пришлось соблюдать дистанцию. Это было для меня настоящим спасением, я… ну… когда он заговорил о будущем… я…
— Не смогла сказать «нет».
— Спасибо, но я вполне способна сама закончить предложение. — Она воинственно вскинула голову, но, взглянув ему в лицо, замерла и снова опустила глаза на свои сцепленные руки. — Потом Морган начал твердить про деньги. Он мечтал восстановить свои конюшни и вернуть Кенсингтону его былую славу. Он был так ограничен и одержим в своих устремлениях, что я начала встречаться с Пэйном Вебстером. Пэйн послужил мне хорошей отдушиной, — продолжала она. — Несмотря на свои недостатки, он довольно милый человек… нежный, умный и сострадательный. Женщины домогаются его еще с тех пор, как он бегал в коротких штанишках, поэтому он как никто другой понимал мое положение. Потом, когда его родные увидели, что мы дружим, они начали давить на него — уговаривать сделать мне предложение. Я думаю, надеялись, что я спасу его от разврата. Покорный родительской воле, Вебстер заговорил со мной о будущем, и я…