Признаться, я и сам глазел кругом, как дитя. В «мое» время, перед уходом «Иглы», таких чудес тут еще не было.
Один Митя остался деловитым. Взглядом закройщика поглядывая на Петьку, он набирал на пультах комбинацию цифр и ловко подхватывал пакеты, которые падали из небольших овальных люков (над люками не забывала зажигаться надпись: «Спасибо. Приходите снова»). Потом пришли мы к примерочной кабине.
В кабину Петька нас решительно не пустил. Но через минуту, уже в трусиках и майке, высунулся и виновато сказал:
— Как тут это… — Он вертел в руках тетратканевую безрукавку со спутанной шнуровкой.
Митя ловко помог ему одеться и застегнуть на ногах магнитные пряжки сандалий. Объяснил мне с удовольствием:
— Не забыл еще, как облачаться в школьную амуницию. Петька пощупал блестящие клепки на шортиках, подергал шнуровку. Недоверчиво поднял глаза:
— У вас, что ли, вот в таком в школу ходят?
— Именно, — лаконично отозвался Митя. — А у вас?
— Какая-то… заграничность. Задразнили бы… Черт меня дернул за язык.
— Еще бы! Особенно вредный Нохря…
Петька метнул в меня испуганный взгляд и съежился. Будто от нового страха. Когда шли обратно, он уже не смотрел по сторонам. И в машине молчал (а я проклинал себя и не знал, что сказать). И вдруг Петька всхлипнул.
— Ты что, Петушок? — дернулся я. Он сказал со звонким отчаянием:
— Я так не могу! Объясните мне все! Что вы в загадки играете!
Митя быстро обернулся ко мне:
— Питвик, надо объяснить. Иначе он перегорит, он весь на нервах. Это я как врач говорю… Юджин, останови.
Машина остановилась. Мы были на каком-то пустом окраинном бульваре. У дороги стояли кипарисы, за ними была набережная.
— Вам лучше бы пройтись пешком, — посоветовал Митя непривычно строгим докторским тоном. А я вдруг опять как бы подключился к Петькиным нервам. Ощутил всю его тревогу, смятение, непонимание.
— Пойдем, Петушок…
Мы вышли под свет зеленоватого фонаря. Петька посопел, повертел головой и неожиданно показал подбородком в сторону набережной:
— Там море, да?
— Да…
Он шмыгнул носом:
— А можно мы пойдем туда?
— Ребята, вы уж подождите нас немного. С полчасика, — виновато попросил я.
— Да уж подождем, — хмыкнул Юджин.
Мы прямо сквозь кусты выбрались к парапету. Море было темным, в нем лишь изредка мелькали огоньки, и слева на мысу вспыхивала каждые три секунды белая звезда маяка.
Сильно пахло водорослями.
И опять я услышал трели неуемных цикад.
От каменной площадки вели вниз крутые ступени. Фонарь издалека высвечивал там нагромождения прибрежных камней… Иногда накатывали из тьмы еле заметные пенные гребешки.