— Гусиный след… В точности как у тебя. Твой я помню еще с той поры, когда пацаном плясал на твоей спине… Ладно, пошли. Пусть спит…
Мы вернулись на прежнее место — в кресла у кофейного столика. Помолчали.
— Вот такая история… — сказал я, ощущая почему-то сильную скованность.
— Клянусь темпоральными спиралями, это самое удивительное, чему я был в жизни свидетелем, — заявил Юджин. Серьезно и все же с намеком на обычную иронию. — Хотя, если разобраться, случай не совсем неожиданный.
— Неужели? — я даже слегка обиделся.
— Да… Ты же сам в пору разработки Конуса предполагал возможность подобных эффектов…
— Я?!
— Ну, не в точности таких, но все же… Возможность воссоздания прошлых событий на основе скрытых остатков информации. А мой отец решительно отрубил эту ветвь исследований. «Это, — сказал, — псевдонаука, ибо никакое обратное следование по темпоральному вектору невозможно». Я читал материалы тех лет, знаю. А при чем тут обратное следование? Здесь же совсем иной принцип! Да ты сам это знаешь лучше меня.
— Ну, во-первых, никто всерьез за эту тему и не брался. Мы с твоим отцом спорили о другом. Я хотел ввести в Конус еще одну программу: о многовариантности одного явления в параллельных темпоральных потоках. То есть когда одно событие может на практике давать ряд разных, но равноправных последствий и далее развитие идет параллельными путями. Так называемая формула: а, деленное на п, равно а, умноженному на п…
— Отец зарубил и эту тему…
— Да, и это во-вторых. Он был прав. Если бы мы взялись еще и за такую программу, «Игла» не ушла бы до сих пор… И вообще, не смей критиковать отца! Мал еще.
— Слушаюсь, дядя Пит…
— То-то же. Лучше скажи, как быть с этим типом, с Полозом? Нельзя же все так оставить…
Юджин помрачнел и сказал, глядя мимо меня:
— Полоз — личность известная. Во многих смыслах.
— То есть?
— Ну, то, что он музыкальный и прочий талант, это само собой… Был он, кстати, сначала ведущим инженером известного комплекса «Электрон-Солнце», а затем подался в искусство и в дело эстетического воспитания подрастающего поколения. На этом поприще имел вначале некоторые неприятности…
— Немудрено… — буркнул я.
— Да… Кое-кто начал высказываться, что интерес Полоза к мальчикам не только музыкальный. Ну, ты понимаешь. Был некоторый шум, но доказательств не нашлось, а слухи он гордо отмел и начал со своими «Приморскими голосами» триумфальное шествие по сценам Побережья и далее. Победы на конкурсах, лавры, аплодисменты…
— Эти юные «голоса» высказываются о нем, однако, сдержанно, — заметил я. — Вчера мне удалось побеседовать с двумя…