— Потому-то ты, шашлычок мой, и влюбилась в меня с детсада? — Он так дразнил ее иногда.
— Че-во-о-о! Ой, мамочки! Чучело колючее, обормот! Да я лучше в щетку влюблюсь, которой рыжие башмаки чистят!
— Для тебя это самая пара. — И Кинтель положил трубку.
Но телефон тут же затрясся опять.
— Чего тебе еще? — гаркнул в микрофон Кинтель.
И услышал робкое:
— Извини… Я думал, что…
— Салазкин? — ахнул Кинтель. — Не обижайся. Я думал, это снова одна дура звонит, из нашего класса.
Салазкин обрадованно засмеялся. Кинтель спросил:
— Ты откуда сигналишь?
— От дома…
— Разве у вас есть телефон?
— Я ведь не «из», а «от». Нам еще не поставили, но у подъезда есть автомат… А как твое горло? Не болит?
— Да ты что! Я же просто сачковал! Чтобы «Устав» почитать на досуге.
— Да, кстати… Я сегодня все думал о том письме, про мыс Святого Ильи. А потом вот что вспомнил…
— А чего ты по телефону-то! Давай приходи! — Кинтель представил, как хорошо будет сейчас увидеть Салазкина.
— А можно? Я бегу!
ПАРОХОД «АДМИРАЛ НАХИМОВ»
Он примчался через пять минут. Весело запыхавшийся и немного виноватый.
— Здравствуй… Но у меня, к сожалению, только негативная информация. У нас дома «Географический энциклопедический словарь», там все названия. Но мыса Святого Ильи там нет…
— Ну, нет так нет. — Сейчас письмо Никиты Таирова волновало Кинтеля гораздо меньше, чем вчера. — Ты сядь и отдышись. А то будто за тобой племя ирокезов гналось…
Салазкин послушно засмеялся. Сбросил у порога кроссовки, прошел в комнату, присел на стул. Вздохнул:
— Там, в словаре, есть только горы Святого Ильи. В Кордильерах…
— Далековато, — сказал Кинтель. — Если уж искать, то поближе… Тебе дома не попадет за то, что пошел ко мне?
— Еще ведь не поздно.
Было около семи, в окно сквозь ветки светило совсем низкое оранжевое солнце.
— А я почти весь день «Устав» читал. Но целиком его не осилить. Это уж, наверно, только историки могут…
— Папа говорит, что там есть очень любопытные места. Даже перекликаются с современностью. Например, про борьбу с бюрократами…
— Давай ты сегодня книгу отнесешь домой. А то у отца небось на душе кошки скребут…
— Да ничего подобного!
— Ну, все равно пора возвращать. Я тебя провожу.
— И обязательно зайдем к нам!
— Вот уж фигушки!
Салазкин, глядя в пол, тихо сказал:
— Папа очень просил зайти. И мама…
— Ну вот! На кой это…
Не поднимая головы, Салазкин глянул сквозь во-лосы:
— Но ведь нельзя же так… Надо же как-то, чтобы все по-хорошему. Раз уж мы… познакомились…
«И надо сказать профессору спасибо за книгу, — подумал Кинтель. — А то свинство получается…»