– Если ты когда-нибудь еще сделаешь это, моя прелесть,- начал Гален, кажущийся сейчас более огромным, чем когда-либо оттого, что Энджелине приходилось смотреть на него снизу вверх, - я буду вынужден наказать тебя. Ты понимаешь это, не так ли?
Энджелина попыталась кивнуть, но не смогла - он слишком сильно вцепился в ее волосы.
– Ты ведь понимаешь это? - не унимался он, и Энджелине стало ясно, что от нее требуется ответ.
– Да,- выдавила она, борясь с болью.- Я… я понимаю.
– Хорошо. Я бы не хотел, чтобы из-за твоих необдуманных поступков пострадала твоя сестра.
Он и раньше угрожал отыграться на Хлое, но теперь в его голосе слышались новые нотки. Энджелину обуял ужас.
– Дигиталис. Очень ненадежное лекарство. Чуть больше, чем надо, и сердце, которому он помогает биться, остановится.
Энджелина слушала, не веря собственным ушам.
– Ты… ты не убьешь Хлою. Ты не сможешь…
– Нет, нет,- перебил он,- разумеется с Хлоей ничего не случится. Ты ведь будешь хорошей женой, правда?- Не дожидаясь ответа, он повторил: - Разве не так, прелесть моя?
– Д… да.
– И сделаешь все, что угодно, все, чего я потребую, да?
У Энджелины засосало под ложечкой, но, борясь с нахлынувшей тошнотой, она согласилась:
– Д-да.
– Прекрасно. Хорошая девочка. Превосходная жена. - Он отпустил ее волосы, и боль слегка утихла. - А теперь, - продолжал он, - покажи, какая ты хорошая девочка и образцовая жена. Поклоняйся мне!
Она снова услышала его слова, не понимая их смысла.
– Я не понимаю.
– Поклоняйся мне,- повторил он.- Ты стоишь на коленях. Так молись мне. Так, как ты молишься своему Богу!
С первых дней их брака Энджелина поняла, что Гален Ламартин - озлобленный, больной человек, но истинное его лицо до сего дня оставалось скрытым от нее. Тошнота, преследовавшая ее и раньше, усилилась, и теперь она прилагала все старания, чтобы ее не вырвало. Ее охватила паника. Но, невзирая на страх, она гордо вздернула подбородок, отказываясь подчиниться его приказу. Нет, она не предаст единственное, что осталось у нее - свою веру!
Ее непреклонность не осталась незамеченной. Он обрадовался - тем слаще будет победа, когда она, наконец, уступит его требованиям.
– Нет, - твердо отказалась Энджелина.
– Я думаю, что ты это сделаешь… с радостью.
– Нет. Никогда.
Быстро, как молния, его ладонь ударила ее по щеке. Кожу словно обожгло огнем, на щеке проступили отпечатки пальцев. Раньше он никогда не бил ее по лицу, и теперь это явилось полной неожиданностью для Энджелины. Где-то в глубине ее сознания мелькнула мысль, что он становится совершенно неуправляемым, и надеяться больше не на что. Она услышала свой тяжелый вздох.