Висящие на резных с наличниками окнах портьеры смотрелись довольно странно, но указывать кабинету, каким он должен быть, не смел даже глава университета. Поговаривали, что тут призраками обитают самые выдающиеся, из прежних ректоров, недреманным оком следя за порядком, так что шорох в темных углах был мельчайшим из чудачеств, на которые был способен кабинет.
— Да, весьма неприятные вещи! — повторил глава МУ, Глав Рыбс, пристальным взором окидывая сидящих перед ним деканов и прохфессоров. — Странные вести доходят до меня в последние дни! Сначала убийство, совершенное непонятно как и неясно кем, потом сошедшая с ума студентка… А теперь я еще узнаю о том, что с преподавателями начало происходить нечто непотребное!
— Позвольте, ваша милость, я видел это сам, — прокряхтел, наливаясь багрянцем, мэтр Шизомудр, декан факультета магии неживого. Громадный и толстый, он выглядел точно копна сена, которую небрежно запихнули в черную мантию. — Случай странный и необъяснимый, произошедший в харчевне для преподавателей… Из куриного яйца, сваренного и поданного для съедения, вдруг раздался громкий треск!
— Вот как? — выражение на лице ректора было отсутствующее. — Продолжайте!
— Мы все замерли в удивлении, поскольку никаких проявлений магии никто не ощутил, — лицо Шизомудра было растерянное, он явно жалел о том, что тогда оказался в столь неподходящем месте в неподходящее время. — А яйцо вдруг треснуло! Из него выбрался крошечный, в пол-ладони длиной, зеленый дракончик!
— Дракончик? — белесые брови на лице Глав Рыбса поднялись. Их обладатель, похоже, решил, что явлению зеленой рептилии поспособствовала другая, обитающая в бутылках и бочонках. — Вы его точно видели?
— Как вас сейчас, ваша милость, — с самым несчастным видом ответил декан. — Он пыхнул пламенем, подпалив бороду заказавшего яйцо поцента, после чего взлетел к потолку и лопнул…
— Вот значит, откуда поползли эти слухи! — ректор нахмурился, и его мимику тут же повторили Отцы-Основатели на портрете. — Странная история…
— Вы не верите моему рассказу? — Шизомудр изобразил на лице оскорбленную невинность.
— Почему, верю, — кисло ответил Глав Рыбс, — но…
Что именно он хотел сказать, осталось загадкой, поскольку дверь, по идее, закрытая заклинанием, с треском распахнулась. В дверном проеме обнаружилась приземистая фигура в покрытом пылью шлеме.
— Всем стоять! Лицом к стене! Руки за голову! — негромко прохрипела она.
Маги замерли в оцепенении. Выпученные глаза, отпавшие челюсти, поднявшиеся брови — они являли собой идеальную натуру для аллегорической картины «Изумление».