– Причем злобной дурой.
– Ланка, она действительно заняла твое место. И благодари всех святых, если они где-нибудь еще остались, что она это сделала. Не спрашивай только, откуда я это знаю. Знаю, и все!
– Они не вернутся? – В глазах Иланы метнулся с трудом сдерживаемый ужас.
В ответ герцог прижал жену к себе так крепко, словно кто-то собирался ее отнять у него.
– Кто знает, кицюню... Может, и вернутся, но когда, как и какими... Мы вряд ли это увидим.
Ланка не ответила. Солнце заливало землю прямыми ясными лучами. А на казавшихся в его свете ослепительно-белыми каменных плитах лежал маленький кленовый лист. Словно пятнышко живой крови.
Серое море
Странный узор из сероватых, голубоватых и розоватых разводов, создающий иллюзию игры света на замерзшем стекле, был ему откуда-то знаком. Но откуда? Рене знал, что спит и обязательно должен проснуться, потому что должен успеть что-то сделать. Успеть, пока Герика досматривает утренний сон.
Какие странные обычаи у атэвов – они заставляют своих женщин закрывать волосы и нижнюю часть лица. Глупо и некрасиво. Калиф подарит ему свою лучшую саблю, если арциянки будут тоже носить покрывала, серебристые покрывала с переливчатым рисунком... Но зачем ему еще одна сабля? Да и Роман недавно подарил ему шпагу. Сговорились они, что ли...
Нет, он все-таки спит, но надо просыпаться, он не может опоздать, Эрик за него поручился... Он докажет, что третий сын герцога может стать настоящим маринером, но для этого нужно заставить себя встать.
Ох, не нужно было вчера столько пить, это вино слишком сладкое, а от сладкого вина всегда хочется спать. Он и сейчас спит, знает, что спит и должен проснуться. Если этот проклятый монах застанет его спящим, он донесет отцу. Ведь он так и не выучил урок, хотя зачем ему это теперь? Он давным-давно не учится ни у какого монаха, и отец его мертв уже много лет. Просто он спит и видит сон, но нужно заставить себя проснуться. И все же он пьян, иначе почему голова стала такой тяжелой, а глаза не открываются? Они с Марко вчера слишком много пили за Герику, но теперь все в порядке – она принадлежит только ему одному. Понять бы еще, откуда здесь эти серебряные разводы... А, это же плащ Залиэли, значит, где-то и она сама...
Ей не понравится, что он спит на ее плаще, ведь в ее жизни больше не может быть мужчин. Да и ему это не нужно, у него есть Герика, не мог же он, в самом деле, остаться с Залиэлью, да еще и забыть об этом! Если Герика увидит его с этим плащом! Но нет, она ведь теперь далеко...
Но нужно проснуться, будет плохо, если их накроют сонными! Интересно, какая сейчас ора, утро или вечер? Почему ничего не видно? Ах да, он же в пещере, и сейчас сюда придет Илана.