– Сожалею, данове, но я приехал сегодня днем и ничего не знаю о случившемся. Надеюсь, вы успешно исполните свой долг, а я ничем не могу вам помочь, тем более что из-за расковавшейся лошади и так потерял целый день. Завтра поутру я выезжаю в Таяну.
– Не смеем долее задерживать дана. Но пока следствие не уверено, что окрестности Белого Моста безопасны для одинокого путника, дан должен взять в провожатые троих стражников или же дождаться конца дознания.
– Я привык путешествовать один, но благодарю вас за заботу. Прощайте, данове, я устал и хочу спать.
Поднявшись к себе Роман, однако, и не подумал ложиться. Происшествие начинало занимать его все больше и больше. Появление синяков с отрядом стражников и каким-то мелким мерзавцем из местных могло означать только одно – в селе произошло что-то выдающееся, причем связанное с Запретным. То, что по времени это совпало с его, Романа, приездом и с ожидаемым появлением эландского посольства, могло быть простым совпадением, но бард совпадений не любил. Теперь он проклинал себя за то, что развлекал сельчан песнями, вместо того, чтобы по душам поговорить с войтом.
Рыгор между тем также придавался самоедству. Догадайся он предупредить либра до того, как Проклятый принес синяков, тот наверняка согласился бы помочь. Видно, что эту нечисть гость не жалует. А так застигнутый врасплох бард признал, что ничего не знает, а значит, не может быть свидетелем в пользу Белого Моста. И еще этот клятый Гонза... Ясно-понятно, кто озаботился донести. Выкрутимся – найдем на паршивца управу. Если, конечно, выкрутимся.
Надо было или сразу казнить Лупе и слать гонца к барону, или... или заставить дуреху бежать. А теперь Гонза и его подлая сестрица сделают все, чтобы и Лупе, и он, Рыгор, были признаны виновными. Войт с тоской посмотрел на стражников, якобы охраняющих его дом от шатающейся по лесам нечисти. Теперь остается только ждать.
Роман не удивился, когда в дверь кто-то поскребся, он ждал чего-то подобного. По всему выходило, что или войт, или Красотка Гвенда должны его проведать, но на пороге молча стоял долговязый паренек лет шестнадцати. Роман припомнил, что видел его днем, – парнишка, видать, был родичем хозяйки и таскал ей воду. Внизу послышалось характерное звяканье – фискал задел своим снаряжением о какой-то угол. Бард втащил гостя в комнату и закрыл дверь.
– Как тебя зовут?
– Зенек, проше дана, я племянник даны Гвенды.
– Я так и думал. Ты хотел со мной поговорить. О чем?
– О Лупе. Она не виновата, и мы никто не виноваты, это, проше дана, або волк, або еще кто. А она Панку пальцем не тронула, та сама была дура.