Король, прищурившись, рассматривал дергающийся кокон.
– Вы можете показать нам пленника?
– Разумеется, – эльф выкрикнул короткое, резкое слово, и щупальца стали разматываться и как бы таять, обнажая добычу. Это был стройный темноволосый человек, одетый в порванную, перемазанную одежду из дорогой ткани. Лицо скрывала кожаная маска, в правой руке ночной гость сжимал кинжал, который так и не смог выпустить – красные змеи намертво приторочили пальцы убийцы к рукояти. Рене обернул руку плащом и вырвал нож из скрюченных пальцев с черными обломанными ногтями.
– Хотелось бы, однако, знать, кто не может дождаться, пока я умру своей смертью, – раздался спокойный голос Стефана. – Он воспользовался тем, что этой ночью я ухитрился заснуть. Интересно, где дежурный лекарь? Меня всегда раздражало его присутствие, забавно будет, если он удрал в единственную ночь, когда мог быть полезен.
– Он тут, – откликнулся Лукиан. – Бедняга лежит в приемной. Его умело зарезали, он так и не успел понять, что происходит...
– Значит, цель нашего гостя сомнений не вызывает... – Марко выглядел слегка растерянным.
– Похоже... Думаю, самое время посмотреть, кто же нас осчастливил. Марко, ты не возражаешь? – Адмирал рывком сорвал маску и отпрянул так, как будто увидел привидение.
Открывшееся лицо было молодым и красивым. Высокие скулы, волевой подбородок, надменные брови... Убийца одновременно напоминал короля Марко, Стефана и, как ни странно, самого Рене. Слово еще не было произнесено, но Роман уже знал – перед ним исчезнувший принц Зенон, жених Герики, младший брат Стефана.
Первым пришел в себя король. Старик набросился на блудного сына с яростью, подтвердившей его юношескую кличку “Скаженный”.
– Как ты мог, подонок?! Стефко тебя всегда защищал, а ты... Поднял руку на брата, на больного... – Король приоткрыл дверь:
– “Золотые”! Взять. В железа!
– Постой, отец, я его не оправдываю, но, может быть, он скажет...
– Да что он может сказать. Трус!
– Нет, Ваше Величество, – Роман заговорил тихо и грустно, – он не трус. И не подлец, и не предатель. Он очень тяжело болен, чтобы не сказать больше.
Собственно говоря, от вашего сына осталось только тело, а душа... Душа подчинена чьей-то воле. Он ничего не скажет, по крайней мере, сейчас.
– Ты можешь помочь?
– Не уверен, но попробую. А пока отведите его куда-нибудь и не спускайте с него глаз. Все, что есть в человеке животного, у него в порядке. Потому он и кричал, когда попался моей страже. Насколько я понимаю, настоящий Зенон не стал бы убивать спящего, не растерялся бы, если б его схватили... А оставшаяся оболочка, она будет есть, пить, спать, хотеть женщин, но не говорить и не думать... Пока мы не вырвем его из “серого сна” или пока он не сделает то, зачем пришел, он останется таким.