Гонимые (Калашников) - страница 3

— Обойдемся без огня.

Чиледу упрямо дернул головой:

— Нет, мы разведем огонь.

Он снова ударил кресалом по кремню.

Над огнем Чиледу растопырил походную треногу тагана, повесил на нее котелок с водой. Все это проделал ловко, быстро, без опасливых оглядок. И Оэлун подумала, что вечное синее небо послало ей хорошего жениха.

Чиледу сбросил с себя халат, сидел на траве голый по пояс, пестрая тень испятнала его смуглую кожу; блаженно улыбаясь, следил за каждым движением Оэлун.

Лошадь, щипавшая траву, неожиданно подняла голову, призывно заржала.

Из-за кустов тальника донеслось ответное ржание. Чиледу вскочил, метнулся к повозке, схватил лук и меч, вернулся к огню, подняв Оэлун, толкнул в возок и задернул полог.

Страха у Оэлун не было. Она чуть отодвинула полог, выглянула наружу.

На луговину выехал одинокий всадник на белоногой рыжей лошади. На нем был халат из грубой шерстяной ткани, но оружие — кривая сабля, колчан со стрелами — украшено серебром, а седло и уздечка — медными резными пластинками. Оэлун удивило, что обнаженная голова всадника была под цвет масти его лошади — рыжей. Небольшие косички, заложенные за уши, поблескивали так, будто были отлиты из меди. Она еще никогда не видела людей с рыжими волосами. И глаза у него не такие, как у всех людей, — не карие или черные, а серо-зеленые. Может быть, это и не человек? Тогда кто же? Дух добра или зла?

Не спуская настороженного взгляда с Чиледу, всадник напряженным голосом поздоровался. Чиледу ответил невнятно, его руки сжимали лук, готовые в любое мгновение натянуть тетиву.

Всадник, окинув взглядом поляну и, видимо, убедившись, что здесь больше никого нет, успокоился, насмешливо спросил:

— Чего ощетинился? Откуда такой взялся?

— Издалека, — буркнул Чиледу, опустил лук, присел к огню.

— Меркит? — спросил всадник.

— Да.

— Это сразу видно. Всякий другой пригласил бы гостя отведать пищи, освежиться кумысом — так велит обычай степняков. Древние обычаи не для вас, заносчивые меркиты?

— А разве древний обычай велит тебе, гость, приставать с расспросами? — угрюмо проговорил Чиледу. — Садись, я налью тебе кумысу.

Всадник засмеялся.

— С этого бы и начинал. Но я не буду пить твоего кумыса, меркит. Что ты делаешь здесь, так далеко от своего нутуга? Кто тебя послал сюда?

Зачем? — Всадник наклонился, резко отдернул полог и заглянул в возок. Ого!

Оэлун совсем рядом увидела его удивленные глаза, отодвинулась.

— Как тебя зовут, прекрасная девушка?

— Оэлун[1] — недружелюбно отозвалась она.

— Какое же ты облако! — В широкой улыбке блеснули его белые ровные зубы. — Ты не облако, ты грозовая тучка! А меня, красавица, зовут Есугей.