И Клэр гордо двинулась мимо, но Джейк, потянувшись, схватил Клэр за руку повыше локтя и резко повернул. Бурбон выплеснулся ей на ладонь.
— О-оп! Простите! Я-то знаю, как драгоценна каждая капля спиртного. Ну-ка, давайте я вам подолью!
Продолжая точно в тисках сжимать ей руку, Джейк подтащил Клэр к столу, туда, где стояла бутылка «Уайлд Тэрки». Взяв бутылку, он наполнил ее содержимым большой бокал до самых краев и протянул Клэр со словами:
— Вот… от этого полегчает! Когда охватывает отчаяние, приходится принимать гораздо больше, чем вы думаете!
Вынув стопку из пальцев Клэр, он вставил туда бокал. Шутливо-грубый, насмешливый тон Джейка разозлил Клэр:
— Ни в каком я не в отчаянии!
— Врете! — лениво проговорил Джейк с высокомерием всезнайки.
— Вы слишком много выпили и сами это понимаете!
— Тут никогда не бывает «слишком», вот что я знаю! — Джейк с серьезным видом покачал головой.
— А уж пора бы соображать!
И Клэр увидела, как Джейк изменился в лице.
— Черт побери, Баллетер был трижды прав в отношении вас! Ну и ядовитый язык!
— Если вы будете так любезны отпустить мою руку, он перестанет вас жалить и изводить!
— О, меня столько всего изводит! А вас что изводит — кроме внутренних желаний?
Клэр обомлела, однако ответила несколько шутливо:
— Бессонница!
Джейк рассмеялся и снова повторил:
— Врете! — И добавил: — Чарли, так ведь?
— Это вас не касается! — вспылила Клэр. И вдруг ощутила внутри чувство тревоги.
— Этот Чарли у меня как кость в горле!
Светлые глаза Джейка горели яростью, они жгли Клэр, так что даже кожа у нее горела от возмущения. И Клэр выкрикнула ему в лицо:
— Да подавитесь вы им!
Она с силой попыталась вырвать руку, как раз ту, в которой был стакан, и от резкого рывка весь бурбон выплеснулся прямо на нее, заливая шею и грудь, сбегая ручейками за вырез пеньюара.
— Ну вот, смотрите, что вы наделали! А все из-за…
Но ее гнев оборвался на полуслове, едва Клэр увидела глаза Джейка: они не отрываясь смотрели, как стекает жидкость по ее шее, пропитывая кружевную ткань, которая, прилипая к телу, обрисовывала твердую выпуклость груди, набухшие от внезапной прохлады соски. Дыхание Джейка стало прерывистым, светлые глаза потемнели, затуманились. Появившееся в них выражение внушило Клэр паническое желание немедленно бежать. Но Джейк все еще крепко держал ее за руку, и она не могла пошевелиться. Словно во сне он потянулся, вынул почти пустой бокал из руки Клэр, чтобы поставить на стол, но при этом не сводил глаз с Клэр, и бокал незаметно, неслышно для обоих упал на покрытый ковром пол. Все внимание Джейка и Клэр было сосредоточено друг на друге в пронзительном осознании неотвратимого. Снова Клэр попыталась освободиться, но его рука, точно тисками, удерживала ее, и эти тиски притягивали Клэр, не способную сопротивляться, к нему. Она выгнула руку, тихонько застонав, одновременно и в страхе, и от охватившего ее возбуждения. Время сгущалось вокруг, затвердевало, превращая все в замедленное действие. И только их сердца колотились с бешеной силой. Клэр ощущала прикосновение каждого пальца, впившегося в нее. Медленно Джейк притянул ее к себе, склонил свою белокурую голову, прикоснулся губами к мягкой и влажной коже между грудями, в том месте, где распахивался пеньюар, журча бархатным, полным сладкой истомы голосом: