На этот раз Топтыгин, по счастью, не успел хорошенько проснуться. С полузакрытыми глазами он погрозил нечисти лапой, затворил лаз в берлогу, лёг на ворох еловых веток, засунул в пасть лапу, почмокал и снова захрапел.
– Тс-сс! – сказали друг другу леший и кикимора и на цыпочках зашагали к западне.
Склонившись над ямой, они стали разглядывать сжавшихся в комочек мальчика и девочку.
– Хороши, – заметила кикимора.
– Хороши… – подтвердил леший.
– Девчонку я к себе насовсем заберу. Буду из неё кикимору воспитывать.
– Моя берлога, мне и выбирать, – возразил леший.
– Гостям надо уступать, такие правила.
– Вот и ступай со своими правилами ещё к кому-нибудь в гости, пока ноги целы.
– Думай, что говоришь! – разозлилась кикимора. – В болоте давно не сидел?
Но леший был на этот раз начеку. Чтобы кикимора не могла крутануться волчком, он схватил её за горло. Та, не растерявшись, вцепилась ногтями ему в лохматую морду. И оба, заголосив от боли, сцепились и начали кататься по снегу, оставляя вокруг клочья волос и шерсти.
Пока они мутузили и царапали друг друга, медведь опять проснулся и на этот раз целиком вылез из своей берлоги.
Протирая лапами глаза, неторопливо подошёл он к дерущимся и влепил кикиморе такую затрещину, что она отлетела метров на двадцать и повисла на берёзе. Другой лапой Топтыгин наподдал лешему, и тот отлетел в другую сторону ещё дальше и повис на сосне.
– Третий раз вылезу – пеняйте на себя, – предупредил медведь и отправился спать.
И ему снова удалось заснуть и даже увидеть приятный сон – что-то такое про малиновые заросли и красотку медведицу с розовым венком на голове…
А леший и кикимора висели-висели, да начали замерзать.
– Эй, леший, – тихонько проверещала кикимора, – давай мириться. У меня, гляди, сук ненадёжный. Трещит, прогибается, того и гляди подломится. Спусти меня на землю, а я тебя тоже потом спущу.
Леший не хотел мириться, но кикимора его своими речами понемногу умаслила. Вырвал он из своей бороды волосину, нашептал заговор и разорвал волосину пополам.
Тут же кикимора оказалась на земле, целая и невредимая. Хотела она обмануть лешего, но тот уже другой волосок приготовил на всякий случай… Делать нечего: крутанулась кикимора волчком, шепнула что положено, плюнула – вот и леший на земле стоит, спину потирает.
Снова подошли они к яме, снова начали спорить. Но драться на этот раз не стали – решили жребий тянуть. Леший вытянул девочку, кикимора – мальчика.
– Мама… – прошептал Андрейка, побелев от страха.
– Папа… – беззвучно прошептала Даша, дрожа как осиновый лист.