— На каком основании?
— На том, что помолвки не существует. Как она может быть без согласия предполагаемой невесты?
— Но оно уже было дано. — Он поглядел на меня с притворным упреком. — Вы так скоро забыли, что навестили меня в моей каюте! Ведь вас бы там не было, если б между нами не существовало согласия?
— Вы заманили меня хитростью!
— Неужели вы снова станете отрицать, что направились на мой корабль с величайшей охотой? — Он изумленно поднял брови, притворяясь серьезным.
Я выкрикнула:
— Ненавижу вас!
— Ну что ж, это хорошее начало, — сказал он. Я попробовала вырвать руку, но он ее удержал.
— Что вы собираетесь делать?
— Пойти и сказать вашему отцу, чтобы он немедленно отозвал все приглашения.
— Он не сделает этого.
— Тогда вам придется найти другую невесту.
— Я нашел ту, которую хочу. Она здесь, передо мной!
Я сделала вид, что осматриваюсь вокруг.
— Не вижу ее!
— Зачем изображать отвращение, когда вы полны страстного влечения? Зря все это. Давайте покончим с притворством! Давайте будем искренни друг с другом!
Он притянул меня к себе и стиснул так сильно, что чуть не сломал мне ребра. Ярость во мне затмила все прочие чувства.
Я лягнула его, но он только рассмеялся. Он держал меня нарочно, чтобы показать, как тщетны были мои усилия избавиться от него. Я попыталась тогда словами добиться того, что не могла сделать с помощью физической силы:
— Ваши пиратские ухватки могут принести успех в открытом море. Но в доме джентльмена вы ими ничего не достигнете!
— Опять ошибаетесь, моя дикая кошечка. С их помощью я добуду то, чего хочу, а в данный момент я хочу вас. Я бы уже давно вас имел, но на этот раз все должно быть узаконено. Наши сыновья будут рождены в браке. Я, конечно, терпеть не могу проволочек. Но все-таки мы сначала повенчаемся, а постель — потом.
— Даже от вашей жены будут ожидать, что она принесет обеты добровольно. Как вы заставите меня?
— Есть способ, — усмехнулся он.
— Ваш выбор неразумен, если вы ожидаете от меня повиновения.
— Мой выбор таков, какой должен быть, и я добьюсь от вас повиновения. Я укрощу мою дикую кошку, и она будет, мурлыкая, просить моих ласк!
— Ваши метафоры так же неуклюжи, как и все, что вы делаете!
— Послушайте меня, — ответил он. — Вы сейчас пойдете и встретитесь с моим отцом. Вы будете улыбаться ему и скажете, что рады оказанной вам чести.
— Вы шутите!
— Я вполне серьезен. Вы дали мне слово, и, клянусь Богом, вы сдержите его.
— Заставите меня?
— Да, заставлю. Не глупите, мистрис Кэтрин! Вам не поздоровится, если я расскажу, что я видел сегодня через «глазок прокаженных».