Внезапно меня охватил страх. Эдуард, казавшийся таким безобидным, был замешан в какой-то интриге; это было очевидно. К чему все это приведет нас? Уже и так его связи с бродячим священником втянули меня в крайне неприятную ситуацию, которая могла стать пугающей, если бы не была такой комичной. И все же, комична она или нет, не так-то просто будет выпутаться из Пенлайоновской сети.
Я улеглась в постель, но уснуть было невозможно. Меня мучила неясная догадка о том, что кроется за этим ночным посещением.
«Нет! — твердила я себе. — Эдуард не мог быть таким глупцом. Он слишком кроток, в нем слишком много от мечтателя… Да, но как раз такие люди, как он, и попадают чаще всего в опасные положения…»
На следующее утро я имела разговор с Ханн.
— Что случилось вчера ночью? — строго спросила я. Она сначала покраснела, а потом сильно побледнела, и я поняла, что она что-то знала. Я продолжала:
— Я видела в гавани испанский галион.
— Испанский галион! Тебе приснилось!
— На этот раз нет. Я видела его, и здесь не могло быть ошибки. И это еще не все! Кто-то с него сошел на берег, и этот кто-то пришел в наш дом.
— Тебе в самом деле приснилось!
— Нет, это не был сон. Я видела человека, который пришел сюда. Хани, вы втянули меня в ваши безумства. Разве я не попала в отчаянное положение из-за вас? Не оставляйте же меня в неведении!
Она внимательно посмотрела на меня и, помедлив, сказала:
— Я вернусь через минутку.
Она вернулась с Эдуардом. Он был очень мрачен, но губы у него были плотно сжаты, как у человека, решившегося во что бы то ни стало продолжать то, что начал.
— Хани сказала, что ты видела что-то этой ночью. Что именно?
— Испанский галион в бухте, лодку, направляющуюся к берегу, и то, как вы провели в дом человека.
— И ты сделала вывод, что человек, которого ты видела, был тот, кто сошел на берег?
— Я в этом уверена. И хотела бы знать, что происходит.
— Мы можем довериться тебе, Кэтрин. Я знаю, каким хорошим другом ты была нам обоим.
— Что ты затеваешь, Эдуард? Кто тот человек, что приходил сюда прошлой ночью?
— Он священник.
— А, я так и думала. Тебе еще не довольно священников?
— Это добрые люди, которые во имя Божье терпят гонения, Кэтрин.
— И навлекают гонения на других, — сказала я.
— Мы все должны пострадать за веру, если будем к этому призваны!
— Но в наши дни, по-моему, совершенно бессмысленно кричать на рыночной площади о своей вере, особенно если эта вера противна той, которую исповедуют и поощряют королева и ее министры!
— Я согласен с тобой, и ты имеешь право знать, что происходит. Хани и я думаем, что тебе следует вернуться в Аббатство. Здесь становится небезопасно.