— Сегодня же ночью, — сказал он. — Когда все уснут, мы пойдем на кладбище, и он найдет там успокоение.
Мы прошли через скрытую плющом дверь. Было жутко при слабом свете нарождавшейся луны. Руперт принес с собой фонарь и лопату.
— Не бойся, здесь никого нет, — успокаивал он меня.
— Только духи монахов, умерших ужасной смертью, когда у них отнимали сокровища.
— Они не тронут нас.
Мы пришли на кладбище. Я стояла, держа фонарь, пока Руперт копал могилу. Я сама опустила в землю ларец с драгоценными останками. Потом мы вместе помолились и призвали Божье благословение на этого замечательного, доброго человека.
Я никогда не забуду, как слезы брызнули у меня из глаз при звуке падающих на ящик комьев земли.
Думаю, что именно тогда я снова обрела желание жить.
Каждый день я ходила на Аббатское кладбище. Я посадила на могиле розмарин. Я вставала на колени возле могилы и беседовала с отцом, как разговаривала с ним, когда он был с нами. Я просила, чтобы он дал мне силу жить без него.
Спустя неделю после той ночи, когда мы похоронили голову отца, приехала Кейт и объявила о намерении взять меня с собой в замок Ремуса.
Я ответила, что останусь в собственном доме, потому что хотела посещать могилу моего отца.
Но Кейт была неумолима.
— Ты едешь со мной, — объявила она. — Маленький Кэри скучает без тебя. Бетси говорит, что с тех пор, как ты уехала, не было ни одной спокойной ночи.
Наконец я сдалась и переехала к Ремусам. Кейт уверяла, что Кэри радуется моему возвращению. Я возразила, что он еще слишком мал для этого. Но я действительно нашла утешение в ребенке. Кейт очень старалась угодить мне. Она уговаривала меня посмотреть ее новые платья, требовала, чтобы я восхищалась драгоценностями, которые подарил ей Ремус.
Она собиралась часто бывать при дворе, хотя и жаловалась, что там стало скучно.
— Король все еще любит свою новую жену и придумывает всякие отговорки, чтобы побыть с ней наедине. Он не обременяет своим присутствием придворных, но это означает, что стало меньше развлечений. У государя хорошее настроение, за исключением моментов, когда его мучают боли в ноге. Королева знает, как его развеселить. Она молода и очень привлекательна, и я слышала, что опыт утешать она приобрела еще до свадьбы.
Но я терпеть не могла разговоров о государе, потому что ненавидела его и считала убийцей своего отца. Если бы об этом стало известно, меня бросили бы в Тауэр, а потом моя голова украсила бы Лондонский мост.
Много говорили и о новых законах против еретиков. Еретиком считался тот, кто не признавал короля верховным главой церкви, будь он папист или антипапист.