Неожиданно мои размышления были прерваны. В лунном свете я ясно видела фигуру, пересекавшую луг. Капюшон на голове скрывал лицо. Это был призрак, который я видела, навещая могилу отца.
Я встала, держа руки на животе, как будто для того, чтобы успокоить ребенка. Фигура двигалась от подземных галерей в сторону скриптория.
Неожиданно она повернулась и посмотрела на монастырские спальни. В это время капюшон упал с головы, и я увидела лицо Бруно.
Он торопливо накинул капюшон и направился к скрипторию. Вскоре я увидела там свет.
Я вернулась в постель. Я была озадачена. Я бы поняла, если бы он посреди ночи отправился в скрипторий, чтобы что-нибудь уточнить. Но откуда он шел и почему был одет, как монах? Теперь я была уверена, что Бруно и есть тот призрак, который, по общему мнению, обитает в Аббатстве.
Я лежала в постели, размышляя. Должно быть, я заснула, потому что, когда я проснулась, пора было вставать и Бруно был рядом со мною.
Я приняла неожиданное решение ничего не говорить Бруно о том, что я видела, и само это указывало, что отношения между нами изменились.
Менее чем через неделю Бруно вошел в мою гостиную, где я читала Хани, и сказал, что должен кое-что сообщить.
— Дамаск, я должен на короткое время уехать.
— Уехать? — воскликнула я. — Но куда?
— Мне нужно съездить на континент.
— Зачем?
Легкое раздражение исказило его лицо.
— По делу.
— По делу Аббатства?
— Ты же понимаешь, что чем быстрее мы переустроим Аббатство, тем лучше, — назидательно сказал Бруно.
— Я заметила, — отвечала я, — что с каждым днем оно все больше походит на прежнюю общину.
— Что ты знаешь о прежней общине, Дамаск? Ты здесь никогда не была. Ты видела все только снаружи.
— Здесь есть несколько старых монахов, — ответила я, — и они смотрят на тебя как на нового аббата.
— Они смотрят на меня как на своего хозяина, коим я и являюсь. Я дал этим людям работу, как дал бы ее любому.
— Разница в том, что они работали здесь и раньше. Они возделывали землю, пекли хлеб и ловили рыбу… и жили своей уединенной жизнью. В чем отличие между тем, что они делают теперь, и тем, что они делали раньше?
— Разница значительна, — ответил Бруно чуточку нетерпеливо. — Тогда здесь был монашеский орден, нечто такое, о чем ты не имеешь никакого понятия. Теперь здесь помещичий дом. У него есть монастырские черты, потому что прежде здесь было Аббатство. Я очень прошу тебя не вмешиваться в то, что тебя не касается.
— Я всегда говорю то, что думаю, и буду это делать и дальше, — Я разволновалась и беспокоилась о том, что это может быть плохо для ребенка, поэтому робко продолжила: