Лорд Тевертон опять взялся за газеты. «Невероятно», — размышлял он, просматривая газеты. Он не мог припомнить случая, чтобы женщина, которой он уделил внимание, предпочла его обществу пейзаж за окном или что-нибудь в этом роде. С некоторым налетом цинизма он подумал:
«Действительно, леди Лэнгли весьма необычна!»
В Рим они приехали уставшими. Поезд пришел поздно, и, когда они добрались до дома, который снял Тевертон, было уже темно.
Дом оказался гораздо больше, чем представляла Алина, и находился на самом верху, возле Испанской лестницы. Вскоре после приезда она узнала, что прекрасный парк рядом с домом известен еще как Вилла Боргезе. Она читала в свое время о прекрасной Паулине Боргезе, сестре Наполеона Бонапарта. Теперь все прочитанное о ней пришло ей на память. Ее взволновала сама мысль о том, что они находятся совсем рядом с палаццо Боргезе, которое стояло чуть ни напротив их дома, возле самого Тибра.
Она вздохнула, подумав: «Наверное, я никогда туда не попаду, но, может быть, увижу дворец, проезжая мимо».
Мысли же Денизы были целиком заняты Генри Уэскоттом. Она уже сотни раз спрашивала Алину, как ей лучше всего связаться с ним.
— Что бы там ни было, — твердила она, — он не должен подумать, что я приехала сюда только из-за него.
— Ты знаешь, где он остановился?
— Да. Он гостит у своей бабушки, графини Дауджер. Она постоянно живет в Риме из-за климата — он ей подходит больше, чем английский. — Дениза улыбнулась: — Думаю, ей не очень приятно видеть внука на месте своего мужа, хотя она непрестанно говорит Генри о том, что надо жениться и обзавестись семьей.
— Конечно, именно так он и должен поступить, — согласилась Алина.
В конце концов девушки решили, что Дениза отправит герцогу короткую записку. Она напишет ему, что приехала в Рим, сопровождая свою подругу, леди Лэнгли, и будет рада встретиться с ним снова. Потребовалось некоторое время, прежде чем записка была написана. Перед тем как отправиться спать, они отдали ее слуге и попросили утром первым делом отнести письмо на виллу графини Дауджер.
Целуя Алину на ночь, Дениза спросила:
— Ты молишься? Скажи, Алина, ты молишься, чтобы все было хорошо?
— Конечно, дорогая. Не беспокойся. С утра мы пойдем к фонтану Треви, бросим в воду монетки и загадаем, чтобы вы с Генри были счастливы. Навсегда.
— Я верю, все твои пожелания исполнятся, что бы там кузен ни говорил, — сказала Дениза.
— Думаю, он сказал это нарочно, чтобы поспорить.
— Я же говорила тебе, — напомнила Дениза, — это ужасный человек.
— Не ужасный, — поправила ее Алина, — он умен, но, мне кажется, по какой-то непонятной для меня причине презирает женщин.