Именно это Вильма и хотела бы услышать.
Она еще немного побеседовала с Питером. Потом отдала ему письмо, лежавшее на секретере.
Прежде чем откланяться, Хэмптон предложил Вильме пообедать с ним, но она отказалась.
— Очень любезно с вашей стороны пригласить меня, — ответила девушка, — но моему отцу сейчас лучше, и он скорее всего пожелает побыть в моем обществе.
— Мое предложение останется в силе и на завтра, — предупредил Питер Хэмптон, — если, конечно. Верной все еще не будет в строю.
Вильма подумала, что у него и в мыслях не было бы предложить ей провести вечер тет-а-тет, знай он ее настоящее имя.
Вот и ему в голову не приходило, будто она могла быть кем-то, кроме дочери электрика. Питер уехал.
Вильма знала, что завтра, когда он снова заедет сюда, они с отцом уже покинут гостеприимный дом виконта и будут в дороге.
По мнению Герберта, граф должен был не вставать с постели до самого последнего момента, а Вильма рассчитала: им следует отправляться на Северный вокзал приблизительно в семь часов.
После ленча она пробовала читать, чтобы занять время. Но страницы расплывались перед глазами, и она не в состоянии была понять ни слова.
Она глубоко вздохнула и подошла к открытому окну. За окном виден был небольшой садик, примыкавший к задней части дома.
Он не шел ни в какое сравнение с садом графа де Форэ, где проходила дуэль.
Питер Хэмптон рассказал, что де Форэ на самом деле в плохом состоянии, но ей не удалось почувствовать сострадание к нему. Она знала: даже если он и страдал, то его муки были наказанием за то, как он намеревался поступить с маркизом.
Она не смогла удержаться, и глаза ее наполнились слезами при одной только мысли о Верноне.
Сквозь слезы, как в тумане, она смотрела на сад. В этот момент послышался шум открывающейся двери.
— Мсье маркиз Линворт желал бы видеть вас, мадемуазель, — услышала она голос слуги.
Вильма повернулась.
Это было невероятно, но перед ней и в самом деле стоял маркиз.
Его рука была на перевязи, и выглядел он очень бледным. Но во всем остальном он по-прежнему был красив и столь же элегантен, как всегда.
Слуга прикрыл за ним дверь.
Мгновение никто из них не двигался.
Они просто стояли и смотрели друг на друга.
Вильме показалось, будто вся комната заполнилась ослепительным светом.
Маркиз медленно направился к ней.
Когда он подошел совсем близко, девушка едва слышно, каким-то не своим голосом произнесла:
— По почему вы здесь? Я думала…
Ведь доктор не разрешил вам вставать…
— Я не смог оставаться в постели, — маркиз говорил глубоким проникновенным голосом, — потому что, когда я получил ваше письмо, то сразу понял — вы уезжаете.