Оливия отрицательно покачала головой.
— Ты не должен себя винить за это. Ведь он уже сказал «нет».
Помолчав немного, она добавила:
— Знаешь, он предложил… чтобы Тони работал с лошадьми в качестве… грума, а Вэнди… он сказал, что ее… надо отдать в приют!
Джерри изумленно уставился на девушку: — Он так сказал? Да будь он проклят! Он нестерпим! Как смел он предложить тебе подобное!
Оливия отвернула лицо в сторону.
— Пойдем лучше домой! Что толку ругать его? Он сильнее нас, и мы должны смириться и принять его условия, если хотим, чтобы он помог нам!
— Но его условия невыносимы, Оливия! Как ты не понимаешь? Если бы твой отец был жив, он бы сказал, что бог, в конце концов, все равно карает зло!
— Тогда нам остается… только молиться! — ответила девушка.
— Да уж, пожалуй, это единственное, что нам осталось, — с кривой усмешкой сказал Джерри.
Перейдя мост, молодые люди углубились в парк. Они шли между вековыми дубами, и Оливия еще раз подумала о том, какая красота ее окружает. Великолепие старинного сада подействовало на ее душу умиротворяюще и смягчило боль. Вдруг издалека до них донеслись голоса. Очевидно, кто-то с кем-то ругался, потому что говорили громко, почти кричали.
Оливия остановилась и тронула Джерри за руку:
— Послушай! Что это?
— Не имею представления, — ответил тот.
В этот момент Оливия услышала, что кто-то бежит по гравийной дорожке, а затем по мосту. Она повернулась и увидела Тони.
— А вот и я! — воскликнул он. — Вы не слишком-то далеко ушли!
— Мы как раз стоим и гадаем, что бы это все значило, — ответила Оливия, кивнув головой в сторону раздающихся голосов.
Тони тоже остановился и прислушался. Гул нарастал.
— Какой-то скандал, по всей видимости — сказал он, помолчав. — Но не могу разобрать голосов.
— Давайте подойдем поближе! — предложил Джерри.
— Да, конечно! — поддержала его Оливия.
Они пошли дальше. По пути Тони рассказал им, что случилось с ним после того, как его словили и арестовали конюхи.
— Вначале я решил, что они шутят, но потом, увидев, что это незнакомцы, которых я до этого никогда не встречал на конюшне, попытался объяснить им, кто я!
— И что они сказали на это? — спросил Джерри.
— Не стали даже слушать. Обозвали вором и потащили на конюшню. Там бросили в пустое стойло и заперли дверь.
Оливия, слыша, с каким негодованием ее брат рассказывает о своих злоключениях, не смогла сдержать улыбку.
— Да, это все было довольно унизительно, — проговорила она с сочувствием, — но, слава богу, ты уже свободен.
— Меня освободили, как только Грэйвз узнал обо всем! Ну и задал он этим лондонским выскочкам жару! Посмотрели бы вы только на их физиономии в этот момент! Умора!